Блэквуд приглушенно чертыхнулся. В висках у него стучало, он с трудом держался на ногах. Приятный туман, окутывавший его весь вечер, рассеялся.
– Чтобы он вас скомпрометировал? Да вы совсем с ума сошли! – Он отвернулся и, покачивая головой, зажег еще одну свечу. Покончив с этим, он передернул плечами. – А теперь извините: мне пора идти. Пойду ограблю какую-нибудь карету, пока они все не разъехались, – мрачно пошутил он.
– Никуда вы не пойдете, – решительно заявила Силвер, загородив ему дорогу.
– Похоже, наши мнения опять разошлись, дорогая. Я сказал, что пойду, даже если вы будете визжать и биться в истерике.
– Как видите, я вовсе не визжу и не бьюсь в истерике, – сердито ответила она.
– Вижу, вижу, но я все-таки намерен уйти. Желаю вам доброй ночи.
Она протянула к нему руку. Он заметил, как дрожат ее пальчики. Одно это движение чуть не свело его с ума. Черт бы побрал эту черную пелену, закрывшую ее лицо!
Не в силах более совладать с собой, он откинул ее вуаль. Просто чтобы посмотреть ей в глаза и убедиться, что в ней еще теплится искра рассудка, уверял сам себя Блэквуд.
– А теперь выслушайте меня внимательно. Это самая нелепая, самая бессмысленная... – Он умолк на полуслове, заметив темный кровоподтек на ее виске. Его захлестнула волна ярости. – Кто это сделал, Солнышко? Я же сказал тебе: подобные места опасны. Если это дело рук мерзавца Шеррингвейла, то, клянусь, я...
Силвер покачала головой:
– Нет, это не Шеррингвейл. Это кто-то другой. – Она сцепила пальцы. – Мне сложно объяснить.
Блэквуд стиснул зубы.
– В чем же сложность? Скажи мне, как зовут этого типа, и я его убью.
– В том-то и дело, что я не знаю, как его зовут! И почему он это сделал, мне тоже неведомо.
Силвер отвернулась и присела на толстую перину. Она попробовала, насколько она мягкая, а затем прилегла на кровати.
Блэквуд видел, как она что-то усиленно соображала. Строила догадки. Давала волю своему воображению. Он подошел к ней и, схватив ее за запястье, заставил сесть.
– Только не здесь. Если вы устали, присядьте сюда.
С угрюмым видом он подтолкнул ее к креслу. Он опасался не столько за нее, сколько за себя. Еще чуть-чуть – и он утратит самоконтроль.
Силвер взглянула на него с любопытством:
– Вы не снимете маску? Вас здесь все равно никто не видит.
– Вы-то меня видите.
– Ах да. Я и забыла о вашем уродстве.
Блэквуд чуть не поперхнулся.
– О чем?
– Нет нужды от меня это скрывать. Я слышала о том, как это произошло. И хорошо представляю, какое это доставляет вам неудобство.
Да, он определенно перебрал сегодня бренди. Блэквуда душила злость.