И Рейн, рассекающий врагов вокруг себя не сверкающим клинком, а острыми краями широких «крыльев», больше похожих на обрывки черного шелка, но эти «обрывки», на несколько метров раскинувшиеся над его головой, разрезали истошно вопящих «гоблинов» вернее косы Смерти. Хотя, кто сказал, что у Смерти должна быть именно коса? Может, у страшной тетки тоже крылья с рваным острым как бритва краем?.. Но почему именно я вызвала к жизни весь этот кошмар? Почему на мой зов откликнулся Рейн, за несколько секунд в одиночку выкосивший роту врагов, залив холм кровью, а потом опустившийся передо мной на одно колено и предложивший мне все? Фактически бросил мир к моим ногам, потому что, как мне тогда показалось, пожелай я этого, он его завоевал бы. Просто так, потому что ему понравилось, как падали на пологий склон холма окровавленные тела нелюдей, как с острых краев черных «крыльев» стекали маслянистые темные капли с еле ощутимым запахом железа. Он ведь даже мечом не воспользовался…
И это была всего лишь малая толика того, что он может. Просто слишком быстро «закончились» враги, чересчур слабыми для него они были. Возможно, если бы он столкнулся с кем-то равным ему по силе и возможностям, то я увидела бы его во всей красе. Правда, сомневаюсь, что в таком конце света в локальном масштабе хоть кто-то выжил бы.
А вообще – чего это меня на эту тему так пробрало! Возможно, это было просто мое личное видение, так сказать, персональный глюк, а спросить у Рейна, видел ли он то же самое, мне было неудобно. Да и не до того как-то…
В груди противно защемило, а в ушах словно зазвенели тревожные колокольчики. Я вздрогнула и, отмахнувшись от Рейна, посмотрела туда, где стоял самый крайний ларек. Чем он мне не понравился – кто его знает, но взгляд к нему притянуло как магнитом. Что-то звякнуло, потом стихло.
– Ксель, что с тобой? – Рейн осторожно коснулся моего плеча, но я не прореагировала. Я, как завороженная, смотрела на одну точку на ларьке, а тревожные колокольчики звенели все громче и отчаянней.
Прогремевшему взрыву я почти не удивилась.
Ларек просто разнесло вдребезги. Полетели осколки стекла, покореженные полоски стальных жалюзи…
Время словно замедлилось, как тогда, в том сне. Только на этот раз все было наяву. Рейн успел толкнуть меня на пол так, что я больно приложилась затылком о холодный камень перехода, сам упал сверху, разбивая локти о каменный пол, чтобы не придавить меня, закрыв собой, а потом осколки долетели до нас. Грохот взрыва протолкнулся в уши, повеяло жаром, и нас накрыло обжигающей волной, словно взорвался не ларек, а баллон со сжиженным газом. Я успела только зажмуриться и до боли в пальцах вцепиться в куртку Рейна, прикрывшего меня собой, но, похоже, этим он не спас бы ни меня, ни уж, тем более, себя… Когда время почти остановилось, а меня окатило теплой, ласкающей волной, совсем не похожей на жар пламени, мелькнула мысль, что умру я, как настоящая ведьма – на костре.