Но в английской школе 1880-х больше почестей воздавалось хорошему спортсмену, чем прилежному ученику, важно было получить право носить свои «цвета», «феску» – шапочку члена футбольной команды – и спортивный костюм, подтверждающий, что ты действительно один из «кровавых» – членов крикетной команды – и имеешь право выступать в матчах между Итоном и Хэрроу, проводимых на стадионе Лордз.
В Мортон-Хаузе был заведен специальный дневник, куда тщательно заносились все успехи его обитателей, регистрировались трофеи, завоеванные в спортивных сражениях или в учебном классе. Список побед Джона может показаться однообразным для человека, не принадлежащего к школьной элите, но некоторые из них все же стоит упомянуть: во время первого семестра, проведенного в доме Мортона, он получил право носить «феску», в следующем семестре он отстаивал честь своей команды в «торпидс» (футбольных матчах младших учеников); он также выиграл соревнования по бегу. В 1884 году – последнем году учебы в Хэрроу – он достиг вершины школьной славы, будучи одновременно старостой Мортон-Хауза, капитаном футбольной команды дома Мортона и членом футбольной команды всей школы. Первый биограф Голсуорси X. В. Мэррот буквально наводнил страницы своей книги фотографиями молодого Голсуорси в спортивной форме, и, глядя на эти фотографии, мы не можем не поражаться, до чего хорош был собой Голсуорси в том возрасте: правильные черты лица, немного сурово сжатый рот и прямой честный взгляд.
Поэтому не вызывает удивления оценка декана, данная в одном из первых писем к отцу Джона: «Я очень доволен Вашим старшим сыном. Его поведение, характер, настроения, манеры великолепны, и, не будь он слаб в письменных сочинениях, он мог бы занять в Хэрроу выдающееся место».
Внешне Голсуорси был обыкновенным школьником, не очень прилежным в учебе, но добившимся больших успехов на спортивном поприще. В выпускном классе он был и старостой класса, и старостой Мортон-Хауза. «Должен сказать честно, что я не знаю, смогу ли когда-нибудь найти достойную Вам замену; даже среди самых хороших старост не было человека, с которым мне с самого начала работалось бы так легко и который так бы устраивал меня со всех точек зрения. Скажу без преувеличения: я всегда буду вспоминать Вас как идеального главу Мортон-Хауза», – писал Голсуорси его декан после того, как Голсуорси окончил школу.
На самом деле восемнадцатилетний Джон Голсуорси был очень серьезным юношей, настолько серьезным, что ему порой не хватало легкомыслия и чувства юмора, которые могли бы более сблизить его со сверстниками. Хотя он состоял в школьном дискуссионном клубе, никто не удивлялся, что «его голос там слышали очень редко, почти никогда». В школе его называли «Т. Г.»; это прозвище он получил из-за того, что не произносил звук «дж»; некоторые его приятели называли его «Галер» с долгим звуком «а»; это прозвище сохранилось за ним и во время учебы в Оксфорде, пока он не стал произносить свою фамилию в нынешнем ее звучании – Голсуорси.