«Он (Голсуорси. – К.Д.), всегда любивший хорошо освещенные комнаты, начал затемнять их от солнца, настаивал, чтобы свет от ламп был притемнен, и поворачивался так, чтобы людям была видна только правая половина его лица.
В конце концов, хотя казалось, что пятно скоро исчезнет, он стал вообще избегать людей. Он не хотел слышать никаких разговоров о своем здоровье и в течение шести месяцев вел жизнь отшельника; работа не делала его счастливее, наше присутствие он осознавал лишь наполовину. Но ничто не могло заставить его обратиться к врачам», – вспоминал Рудольф Саутер.
В ноябре 1931 года Голсуорси все же проконсультировался с доктором Дарлингом, после чего прошел курс лечения облучением, проведенный с декабря 1931 года по май 1932 года, хотя врач не советовал и не одобрял этого. В письме к Рудольфу Саутеру Дж. В. Дарлинг довольно прозорливо и откровенно освещает состояние своего пациента: «Мое мнение с того самого момента, когда я осматривал его в связи с нынешней болезнью: с ним происходит что-то страшное, что приведет его к концу, а те основные симптомы, которые беспокоят его сейчас, на самом деле несущественны и вторичны; настоящая беда в чем-то другом». Эта его точка зрения основывалась на странном поведении Голсуорси и тех мрачных пророчествах, которые он делал своей семье после того, как, благодаря облучению, пятно исчезло: «Однажды в июне, вернувшись из короткого заграничного круиза, в день, когда лето только вступало в свои права и воздух был свеж и чист, он заметил: «Вы сейчас внимательно посмотрите на меня, потому что это последний раз, когда вы видите меня в хорошей форме»».
Примерно в это же время Ральф Моттрэм в последний раз повидал своего старого друга. 25 мая он заночевал в Гроув-Лодже, и, когда рано утром потихоньку выходил из дома, чтобы успеть на первый поезд, «по лестнице сбежал Голсуорси в своем шелковом халате каштанового цвета, отпер мне дверь и крепко сжал мою руку, произнеся странные слова: «Благослови вас боже, старина!» – как будто мы прощались перед долгим путешествием».
Решимость Голсуорси закончить роман «Через реку» помогла ему пережить лето 1932 года, но это требовало от него огромного напряжения и всей его воли. «Каждый раз один и тот же вопрос: «Как прошло утро, дядя?» – и ответ на него: «Не очень хорошо – сегодня всего одна страница»». И когда 13 августа книга наконец была завершена, он какое-то время чувствовал себя счастливым, чего не было с ним уже много месяцев.
Но вскоре симптомы болезни стали более определенными и проявлялись все чаще: его все утомляло; он постоянно терял речь; он вдруг начал жаловаться, что его шляпы стали слишком большими, и, чтобы они лучше сидели, Аде пришлось засовывать за подкладочную ленту бумагу.