Из Ба они планировали пешком через джунгли добраться до форта Карнавон, пройдя, таким образом, около тридцати-сорока миль, и оттуда на лодке отправиться дальше в Суву. «Конечно, идти пешком для нас вещь несколько необычная, – писал Голсуорси матери, – однако нам не угрожает никакая опасность со стороны туземцев (аборигенов), к тому же мы собираемся пожить среди них дней десять, что будет, вероятно, интересным и стоящим экспериментом».
Итак, они отправились в поход, причем Джек настаивал, чтобы они не нарушали установленного графика.
«На каждом шагу нам попадались ручейки и речушки, и мы постоянно хлюпали по грязи в наших ботинках. Один раз Джек влез на камень и, балансируя на нем, сказал: «Я сейчас прыгну», после чего поскользнулся и упал в воду. В двенадцать часов я взмолился о еде. Однако Джек заявил, что к часу мы должны дойти до речки, которая отметит первые десять миль нашего пути. Я покорился. По целому ряду причин к обеду мы приступили в два часа; но я слишком перегрелся на солнце, чтобы есть. К тому же Джек забыл взять из дому тарелки и сообщил также, что у нас нет соли. Я два раза откусил непрожаренную, обсыпанную мукой говядину, съел одно печеньице и немного мармелада...
После еды мы спустились вниз по течению и полезли купаться в реку, которая вынесла меня в озеро, укрытое в тени деревьев. Здесь в тени огромной скалы и зарослей бамбука я решил вздремнуть. Однако нам не удалось отдохнуть ни минуты. С полдюжины аборигенов перебрались через поток и окружили нас, все разглядывая, обо всем расспрашивая. Особенно потряс их мой зонт, который в их глазах был просто чудом. Один длинноволосый юноша начал показывать нам в воде разные фокусы. Они перенесли нас через поток в свое селение, которое не показалось нам особенно гостеприимным. Часа в четыре я предложил перекусить. Однако Джек почему-то отказался. Он смертельно боялся опоздать, хотя у нас оставалась еще уйма времени, чтобы добраться в Набергу до наступления темноты».
После длительного перехода через горы они добрались до селения, где были приглашены в хижину вождя, похожую «на стог сена, немного приподнятый над землей». К тому моменту «мы настолько проголодались, что не стали особенно возиться с готовкой, просто вытащили и поставили на огонь консервную банку с супом, открыли пачку печенья, достали сосиски и тут же жадно набросились на еду. Я хотел помыться и переодеться, но Джек сказал: «Сначала еда, потом чистота», и так мы и сделали».
На следующий день, когда они продолжили свой поход по этой дикой стране, у Теда начался приступ лихорадки, и, когда они добрались до следующего селения, у него наступил полный упадок сил. Своим исцелением и благополучным возвращением в Ба Сондерсон полностью обязан заботе и организованности Голсуорси, проявленным в последующие дни, когда болезнь обострилась и перешла в дизентерию. В своем дневнике Тед рисует забавную и одновременно трогательную картину того, как его друг, совершенно непрактичный, когда дело касалось приготовления пищи или упаковки багажа, обнаружил природный дар ухаживать за больными.