Глава 14
ДОЛГОЖДАННАЯ СВОБОДА
Джон и Ада не теряли времени: они открыто поехали вместе на Рождество в Манатон, который уже стал для них «их» местом, и, как они и надеялись, майор Голсуорси, который не мог больше держать никого в заблуждении относительно супружеской верности Ады, начал бракоразводный процесс. Чтобы избежать неловкости в то время, пока дело не будет завершено, Ада не станет полностью свободной и они не смогут пожениться, они решили отправиться за границу.
Перед отъездом из Англии им необходимо было завершить множество дел: теперь тайна была раскрыта, и они должны были наконец посвятить близких друзей в истинный смысл их отношений; кроме того, Джон вынужден был выйти из всех клубов и отойти от дел. Хотя Голсуорси был глубоко убежден в том, что в сложившейся ситуации они с Адой избрали единственно верный путь, хотя он не раз освещал положение замужней женщины, несчастной в браке, в своих произведениях, тем не менее он понимал, что близкие друзья вполне могут осуждать его и, возможно, даже отречься от него из-за его поступка. Он не сомневался в том, что теряет право называться уважаемым и полноправным членом своего общества. «Мой дорогой Хорн, – писал он Сент Джону Хорнби 8 января, – я пишу тебе, чтобы отказаться быть доверенным лицом в твоем брачном контракте. Не думай, что это из-за того, что я боюсь лишних хлопот; я был бы счастлив, если бы все мои официальные обязанности носили столь же приятный и безболезненный характер. Суть в том, что я теперь не подхожу для такого рода дел. Иными словами, я покидаю Англию вместе с человеком, с которым меня связывает давняя и прочная привязанность. Когда завершатся все надлежащие формальности и настанет подходящее время (если судьба будет к нам благосклонна), мы поженимся и вернемся в Англию.
Я не хочу особенно распространяться на эту тему, скажу тебе только, что ее замужество с самого начала было ужасным, что я держался в тени до тех пор, пока их разрыв не стал делом предрешенным, что если кого и стоит обвинять, то только меня, но у меня нет ощущения вины, и я уверен, что любой из нас на моем месте поступил бы точно так же. Ее муж – мой двоюродный брат, и этим объясняется то, что, пока был жив мой отец, мы не имели права причинять ему боль скандалом.
Мы полностью преданы друг другу, мы не думаем, что что-либо может помешать нам, и мы этого не допустим. Те, кто знает нас лучше, полагают, что это будет нетрудно сделать. Я отошел от всех дел, вышел из клубов и т. д., и у меня наконец-то будет время и ничем не отягощенный ум, чтобы писать».