– Нилс! – укоризненно воскликнула она, но глаза ее сверкнули от удовольствия. И не раздумывая она растянулась на песке рядом с ним. – Я скучала по тебе, – сказала она, поглаживая его грудь подушечкой пальца. – Я хотела поехать в Англию, несмотря на то, что Агреус мне не разрешил, а тут еще этот шторм, и я подумала...
– О чем? – Он перекатился и оказался сверху. Это движение отняло у него почти все оставшиеся силы, но он не собирался ей об этом сообщать.
– Я решила, что все равно поеду в Англию. Нас разделили столь внезапно, и...
– С кем бы ты туда поехала?
– Я надеялась, что мне удастся убедить капитана какого-нибудь иностранного судна...
– Ты хотела уехать вот так, доверив свою жизнь незнакомым людям? Господи, о чем ты только думала!
– О тебе, – сказала она и поцеловала его еще раз.
Он понял, что немало седых волос приобретет, оберегая ее от опасностей, которые она сама себе способна создать, но он не имел ничего против седых волос. Седина – ничтожная плата за право любить принцессу.
Кстати, о любви...
Там, на прохладном влажном песке в тени древнего валуна, он привлек ее к себе. Все его тело, каждый дюйм его мучительно ныл, избитый штормом, он был слаб, как новорожденный котенок, но это не имело значения.
Амелия улыбнулась, приподнявшись над ним. Она улыбалась, скидывая тунику. От вида ее тела, казавшегося ему совершенным, у него перехватило дыхание. Он накрыл ладонями ее груди, и она протянула руку к поясу его брюк.
Брюки его намокли и впитали соль, но она смогла эти трудности преодолеть. Освобождение от тяжелой одежды принесло облегчение, но сил особо не прибавило. Он хотел ее и был тверд как камень. Когда она опустила голову и лизнула его кончиком языка, он едва не кончил.
И снова она принялась дразнить его, ласкала губами, извиваясь, касаясь телом.
Нет сомнений, такая смерть была куда слаще, чем смерть в пучине. И все же он бы предпочел не позориться. Бережно он приподнял ее голову и поцеловал в губы долгим и нежным поцелуем. Они ласкали друг друга, сплетаясь языками. Не ожидая приглашения, Амелия взяла инициативу в свои руки, осторожно наполнив им себя.
Устроившись поудобнее, она приподняла косу и, тряхнув головой, распустила ее.
– Ты знаешь, каким я тебя ощущаю внутри, Нилс? Таким сильным, таким чудным... – Она шевельнулась, и он застонал, сжимая ее бедра. – Так хорошо, – сказала она, соскользнув вниз, потом чуть приподнявшись.
Волны удовольствия одна за другой прокатились по его многострадальному телу. Он искренне старался сдержаться, и он держался до тех пор, пока она не вскрикнула и он не почувствовал, как сжимаются ее мышцы, сигнализируя о приближении ее оргазма. И только тогда он позволил себе отдаться на волю бури совсем иного сорта, бури чувств, дарующей не смерть, но жизнь.