– Патруль заметил отпечатки двух пар ног на пляже, – без предисловий заявил он.
Чертовски впечатляющее начало.
– На мне лежит вся ответственность, сэр, – заявил Нилс. – Амелия ни в чем не виновата.
– Защищаете ее, мистер Вулфсон?
– Да. И именно это я собираюсь делать всю оставшуюся жизнь.
Атреус не ответил. Он смотрел через плечо Нилса в сторону двери.
– Мне любопытно, что по этому поводу может заявить моя племянница.
Нилс повернул голову и увидел Амелию. Слегка покраснев, она вошла в зал. Вместо белой туники, что она носила, – не считая того промежутка времени, когда на ней совсем ничего не было, пока они были на пляже, – на ней была темно-синяя, которая, на взгляд Нилса, была ей очень к лицу.
Но вид Амелии заставил ее дядю удивленно приподнять бровь.
– Делаешь заявление, дорогая?
Амелия подошла к Нилсу и взяла его за руку. С высоко поднятой головой она ответила:
– Да.
Отвечая на немой вопрос в глазах Нилса, ванакс сказал:
– В Акоре девственницы носят белое.
– Разве мы не говорили о дипломатии, любимая? – пробормотал, обращаясь к Амелии, Нилс.
– Мистер Вулфсон, – сказал ванакс, – вы похитили мою племянницу и инициировали ее спасение, чтобы втереться в доверие к членам нашей семьи.
Собственно, его никто ни о чем не спрашивал, но Нилс все равно ответил:
– Да, сэр.
– Вы всерьез рассматривали предположение о том, что мы виноваты перед вашей страной.
– И это так.
– Вы вовлекли Амелию в ваш конфликт с лордом Саймоном Хоули, в результате чего она чуть не погибла.
– Это я виновата, – вступилась за Нилса Амелия. – Только из-за моего упрямства все произошло.
– И, несмотря на все, что он сделал, ты все еще хочешь стать женой этого человека? – спросил Амелию дядя.
Ее пальцы крепче сжали его руку. Тихо, но твердо принцесса сказала:
– Нет, дядя. Я хочу стать ею не вопреки тому, что он сделал, а потому, что он сделал это. Нилс – человек чести. Человек мужества. Он никогда не предавал те ценности, что и для нас являются самыми важными.
За всю свою трудную жизнь Нилс получал немало похвал – некоторые от людей, которые действительно высоко ценили его работу, чаще от тех, кто искал его расположения. Но никогда он не слышал таких слов – слов, которые бы так глубоко запали ему в душу. Тот человек, которого называли Волком, человек, который слышал, как зимний ветер свистел у него в душе, теперь знал, что он не одинок.
Не отрывая взгляда от Нилса и Амелии, Атреус сказал:
– У тебя есть редкий дар, племянница, дар знать, что в сердце другого.
– Это верно, но мне не нужен мой дар, чтобы знать, что прячется в сердце Нилса или в моем сердце.