— Так-так, — прошептал Миша, — начинается.
— Да что такое? — не выдержал Бумба. — Ты зачем, kozel, меня пугаешь?
Проверять документы у местных жителей патрульные не стали, вместо этого они целенаправленно прошли в конец автобуса, остановившись рядом с иностранцами.
— Пожалуйста, предъявите ваши документы! — на хорошем английском попросил один из военных, судя по нашивкам — офицер.
Гурфинкель с Бумбой повиновались, протянув военным свои паспорта.
— Вы еврей? — внезапно спросил один из патрульных, обращаясь к Мише.
— Я? — удивился Гурфинкель. — Да вы что, я француз, потомственный француз, ля Франсе, пурква па, Париж, Мулен Руж.
— Все ясно. — Офицер кивнул. — Пожалуйста, покиньте автобус.
— Что?
— Покиньте автобус.
Естественно, они подчинились, ведь Египет это вам не Лондон, о правах человека здесь знают немного, а ближайший приличный адвокат находится за несколько сотен километров от этих прожженных солнцем песков.
Иностранных туристов быстро высадили из автобуса, который, весело посигналив, укатил в сторону Луксора.
— Ну и что дальше? — спросил Бумба. — Как будем выкручиваться?
Гурфинкель опытным глазом осмотрел окрестности. В том месте автострады, где стоял передвижной пост военного патруля, местность изобиловала каменистыми холмами, а справа от дороги даже виднелись какие-то, без сомнения, древние развалины.
План созрел быстро, он был дерзок и безумен. Впрочем, план был в стиле Миши Гурфинкеля, который, казалось, и часа не мог прожить без риска.
Паспорта им вернули, и это был хороший знак. Не успел автобус исчезнуть за мутной полосой горизонта, как военные тормознули здоровый белый трейлер с арабской надписью на рифленом борту.
Один из офицеров снова подошел к потерянно мнущимся в сторонке иностранцам.
— Вы поедете со мной, — сухо сообщил он и повел Гурфинкеля с Бумбой к одному из военных джипов.
Момент для побега был идеальным. Большая часть патрульных находилась у трейлера, ругаясь с неистово размахивающим руками шофером.
Миша резко дернул Бумбу за рукав футболки:
— Видишь вон те развалины? Покровский быстро кивнул.
— Бежим.
В несколько мощных рывков горе-путешественники достигли спасительного укрытия.
Гурфинкель оглянулся.
Смуглолицый офицер как ни в чем не бывало продолжал шагать к джипам, он даже не заметил, что иностранцы шмыгнули в противоположную сторону.
— Бежим, — снова повторил Миша, и они, спотыкаясь и приглушенно матерясь, ринулись прочь от дороги.
Через десять минут стало ясно, что преследовать их никто не собирается.
Беглецы сбавили темп.
— Фух. — Гурфинкель вытер рукой взмокший лоб. — Извини, Эндрю, но я забыл тебе сказать, что здесь не очень любят евреев.