— А я тебе что, дубине, говорил, — добавил Миша.
Бумба в ответ скорчил Гурфинкелю такую злобную гримасу, что полный араб даже отшатнулся. Затем толстяк изучающе посмотрел на идиотскую футболку Покровского со сфинксом и надписью “Я люблю Египет”.
Колебался араб пару минут от силы.
— Вижу, — вдруг проникновенно изрек он, — вас очень интересует история этой страны. Миша с Бумбой кивнули.
— Идемте. — Толстяк махнул рукой в хвост парома, где практически не было пассажиров.
— Так-так, — прошептал Гурфинкель, — а вот это уже интересно.
Покровский, как всегда непонимающе, посмотрел на приятеля. Миша лукаво ему подмигнул.
— Это действительно большая удача, что я встретил вас на этом пароме! — воскликнул толстяк. — Скажу вам по секрету, — голос араба опустился до заговорщицкого
шепота, — я еду в Эль-Курну к своему старшему брату, члену клана Абд эр-Махмудов.
— Ну и что? — простодушно удивился Бумба.
— Как ну и что? — чуть не закричал араб. — Неужели вы не знаете, что это клан знаменитых расхитителей гробниц, действующий уже почти два века в Луксоре?
— Ну предположим, — согласился Гурфинкель, напустив на себя загадочный вид, мол, мы не такие уж простаки, как кажется на первый взгляд.
Толстяк растерянно моргнул, но если он действительно растерялся, то на несколько секунд, не больше.
— Вы не понимаете! — грустно констатировал он.
— Что не понимаем? — переспросил теряющий терпение Покровский. — Слушай, мужик, кончай gniloy bazar, говори конкретно, че тебе от нас надо?
Миша с укоризной посмотрел на Бумбу: мол, зря ты так грубо, но толстяк, к слову сказать, совсем не обиделся, а наоборот, даже обрадовался поставленному в лоб вопросу.
— Это не мне что-то от вас нужно, — елейным голосом проговорил он, — а вам от меня…
И, сказав это, полный араб снял с плеча холщовую сумку, продемонстрировав Бумбе с Гурфинкелем ее содержимое.
— Ого, — присвистнул Покровский, — nehilo, blin.
В сумке у предприимчивого толстяка лежали завернутые в целлофан скарабеи, маленькие сфинксы, фигурки Нефертити, черные кошки, фаянсовые амулеты.
— Вы хотите сказать, что среди этого, — Миша небрежно указал пальцем на примитивные сувениры, — есть действительно ценные вещи?
Торговец проницательным взглядом всмотрелся в надменное лицо Гурфинкеля, затем перевел взгляд на Бумбу, с отвисшей челюстью рассматривающего липовые сокровища. Да, этому двухметровому бугаю он даже сумку свою потертую мог бы ввернуть под видом головного убора Рамсеса Великого, но второй иностранец, явный по национальности иудей, похоже, видел коварный замысел облапошивания насквозь.