По сцене он вышагивает важно,
Кричит – и вот уж скрылся без следа.
Она – рассказ, поведанный безумцем:
В нём много шума, ярости и гнева,
Но смысла в нём не сыщешь ни на грош.
Смысла нет в отдельных частях – но великий смысл есть в совокупности, или последовательности жизней. Как бы то ни было, а отдельная жизнь почти каждого человека на зрелом её этапе горестна и скорбна. И должны ли мы верить в то, что бедный, беспомощный человек, после того, как его швыряло, словно ломаную деревяшку, в яростном море жизни, будет подвергнут вечному осуждению или даже временному наказанию за то, что оказался слишком слаб, чтобы вынести эти испытания? Да никогда! В тот миг, когда великий или же заурядный грешник, добряк и злодей, виновный и невинный избавляется от бремени физической жизни, усталое и измождённое ману (мыслящее Я), получает, наконец, право на какой-то период абсолютного покоя и блаженства. Тот же, скорее непогрешимо мудрый и справедливый, чем просто милосердный, Закон, налагающий на воплощённое Я кармическое наказание за каждый грех прошлой земной жизни, предоставляет уже лишённому тела существу долгий отдых и позволяет ему забыть все печальные события, вплоть до малейшей неприятной мысли, имевшей место в его последней жизни в качестве личности, оставляя в «памяти души» лишь воспоминания прошлого блаженства и счастья. Плотин, который говорил, что наше тело и есть настоящая Лета, поскольку «души, погруженные в него, забывают всё», подразумевал под этим гораздо больше. Ведь если наше земное тело подобно Лете, то без сомнения таково же и наше небесное тело в дэвачане, и в значительно большей степени.
Спрашивающий. Должен ли я понимать это так, что убийца, человек, так или иначе преступивший закон божественный и человеческий, будет оставлен без наказания?
Теософ. Да кто же когда-либо утверждал такое?! Доктрина наказания в нашей философии по своей строгости и жесткости не уступает кальвинистской – она лишь гораздо более философична и согласуется с принципом абсолютной справедливости. Ни одно дело и даже ни одна греховная мысль не пройдут безнаказанными; и за последние наказание даже строже, чем за первые, поскольку мысль способна сотворить гораздо больше зла, чем действие.[49] Мы верим в безошибочный закон воздаяния, именуемый кармой, который проявляется в естественной связи причин с их неизбежными следствиями.
Спрашивающий. Как же и где он действует?
Теософ. «Трудящийся достоин пропитания», – гласит евангельская мудрость; «всякое действие, злое или доброе – плодовитый родитель», – гласит мудрость веков. Соедините два этих изречения, и вы получите ответ на вопрос «почему». Предоставив душе, вырвавшейся наконец из когтей личностной жизни, достаточную, даже стократную компенсацию, карма с целым полчищем скандх ожидает её на пороге дэвачана, откуда Я вновь появляется, чтобы принять новое воплощение. Именно в этот момент будущая судьба отдохнувшего Я колеблется на весах справедливого воздаяния – ведь теперь оно вновь подпадает под власть действующего кармического закона. Именно в этом ожидающем его рождении, в рождении, избранном и уготованном для него загадочным, неумолимым, но, по справедливости и мудрости приговоров, непогрешимым Законом, наказуются грехи, совершенные этим Я в предыдущей жизни. Только отправляется оно не в воображаемый ад с театральным пламенем и смехотворными рогатыми и хвостатыми чертями, а именно на эту землю – на план и место свершения его грехов, где ему придётся искупать всякую дурную мысль и плохое деяние. Что посеяло оно, то и пожнёт. Реинкарнация соберет вокруг него все те Я, которые прямо или косвенно пострадали от рук прошлой личности или даже при неосознанном её содействии. Немезида поставит их на пути нового человека, скрывающего в себе прежнее, вечное Я, и…