"Сейчас! Сейчас я расскажу ей все!" - подумал я.
Рики выскользнул их моих рук и подбежал к Бетси, которая наклонилась к нему, чтобы поцеловать его своим торопливым, почти отчаянным поцелуем - казалось, она каждый раз, видя его, боится, что кто-то может украсть мальчика.
- Билл, мой дорогой, будь так добр, принеси мне что-нибудь выпить. У меня сегодня был адский день в Фонде. Я переоденусь и сразу же вернусь.
Она вышла, держа за руку малыша, который уже начал рассказывать ей о своем новом приятеле Безиле. Я пошел в гостиную, чтобы приготовить мартини. Ожидая Бетси, я испытывал нервное напряжение, но чувство это в какой-то мере было приятным - оно напоминало волнение, испытываемое актером перед премьерой, укрощенное осознанием того, что бегство ничего не даст, тогда как оставшись на месте, я могу приобрести многое.
Бетси вошла в комнату с улыбкой на лице. Она переоделась в зеленое платье, в котором выглядела молодой и посвежевшей.
- Ну, - сказала она, - где мой коктейль?
Я подал ей стакан, и она поцеловала меня в знак признательности.
- Билл, дорогой, ты не знаешь, что ударило в голову Элен? Когда я вошла в детскую, она рванула оттуда, как вспугнутая серна. Не думаешь ли ты, что это имеет что-то общее с маленькой Глэдис? Может, с ней что-то плохое?
- Нет, - ответил я. - Дело тут не в Глэдис.
Бетси села на диван и, неторопливо потягивая коктейль, взглянула на меня.
- Значит, ты знаешь, в чем дело? - спросила она.
- Да. Знаю.
В этот миг мне неожиданно пришла в голову мысль, на которой я, пребывая в настроении великого морального возрождения, до сих пор не задерживал внимания. А ведь Си Джей, наверное, уже никогда не выдаст субсидию Фонду Бетси, а может даже, в своей коварной мстительности захочет его уничтожить! Это был бы серьезный удар для Бетси… второй чувствительный удар. Я отдавал себе отчет в том, чем будет для Бетси правда, которую она от меня услышит, а стыд за мое поведение по-прежнему отравлял мне всю радость предполагаемого искупления вины. Бетси присматривалась ко мне, слегка наморщив лоб, как если бы она была чем-то удивлена.
- Билл, в чем, собственно, дело?
- Ты помнишь, Бетси, как когда-то сказала мне, что не желаешь, чтобы я ограждал тебя от неприятных вещей, случающихся в жизни?
- Конечно, помню, Билл. Но в чем дело? И это… это имеет какую-нибудь связь с Анжеликой?
Тот факт, что первой особой, пришедшей ей на ум в связи с чем-то неприятным, была Анжелика, еще раз подтвердил мне, как глубоко укоренились в сознании Бетси неуверенность и страх перед моей бывшей женой. Я снова почувствовал угрызения совести; меня охватила злость на самого себя, что в сочетании с любовью и сочувствием к Бетси создало странный хаос в моем сердце.