Людвиг Ягер.
Человек, вынырнувший черт знает откуда и черт знает почему принимающий участие в экспедиции. Конечно, Артур Фрисснер не строил иллюзий насчет ведомства, которое приставило Ягера к операции. С самого начала было ясно, что цель экспедиции действительно важна для рейха и контроль будет осуществлен максимальный. Однако кандидатура штурмбаннфюрера вызывала весьма большие сомнения, если не сказать хуже. Психика Ягера была чем-то вроде мины. Достаточно одного неверного шага… Было сомнительно, чтобы родное Фрисснеру ведомство послало на задание такого неуравновешенного человека. Ягер был бы хорош на допросах, вот уж мастер своего дела, на передовой он действительно неплохой солдат, на должности коменданта лагеря… Ягер мог служить СС где угодно. Кроме того места, куда его послали. Его мозг не был приспособлен к подобным испытаниям.
Людвиг был слишком мистичен, слишком… Фрисснер не смог подобрать слов.
Слишком истово верил?
Во что?
В Вотана?
В новых богов?
В мистику рун?
Ягер был будто бы немного за гранью и видел мир иначе. Это, наверное, хорошо в лабораториях «Анненербе», но в поле…
Фрисснер припомнил поведение Ягера, когда вся экспедиция едва не погрузилась в песок. Глупость, конечно, но все остались живы только благодаря тому выстрелу штурмбаннфюрера.
Куда стрелял этот полубезумный человек?
В кого метил?
В кого попал?
Но ведь попал…
Артур вспомнил бурю, которая отвернула в сторону, словно столкнулась с чем-то, с незримой стеной.
С чем столкнулась?
Что стало той рукой, которая отвела страшную тучу?
В этой мозаике что-то не складывалось. Маленькие цветные кубики ложились не в тот рисунок… «Анненербе», мистика, Ягер, пустыня, где не все чисто и где реальность оказывается странно лживой, неверной и изменчивой…
Машину подбросило, и профессор глухо и жалобно застонал. Артур вдруг понял, что на мгновение заснул за рулем, поддавшись гипнозу ночной дороги. На какой-то миг показалось, что песок в свете фар вспыхнул спектральными красками Но нет. Все по-прежнему. Песок, дорога-дерьмо, воняющий перегаром профессор, у которого медленно, но верно начинается похмелье.
Артур открыл окно, поток холодного воздуха противно обжег лицо и забрался под ворот рубашки. Вместе с ветром внутрь кабины влетели пыль и мелкие песчинки.
«Интересно, где Ягер берет коньяк? — подумал Фрисснер. — Вот еще проблема, которую предстоит решить. Утром…»
Мысль оборвалась, когда «фиат», преодолев подъем на очередной бархан, стал неторопливо скатываться вниз по пологому склону. Чуть слева, возле дороги, горел костер.