– Ладно, пусть так. А если мы сохраним тебе жизнь и свободу, а?
– Свобода Галактики мне дороже.
– Значит, выдавать имена землян-носителей ты не желаешь?
– Нет.
– И расположение Карты с Информаторием?…
– Нет.
– Ну, как хочешь, грязный, поганый, упрямый бунтовщик!
Лубянкин безжалостно поднял котенка за шкирку.
– Будете меня пытать? - тихо спросил котенок.
– Буду, - подтвердил Лубянкин и пошагал к двери.
А Байконур в это время под крыльцом пережил ужасную метаморфозу настроения. Поддавшись гнету одиночества в этом мире, он стойко мирился с блохами, пока те не вошли в раж. А теперь утихомирить их он уже не мог и сходил с ума от их укусов, плакал и зубами рвал на себе шкуру. Если бы Лубянкин не вышел, он бы обрушил крыльцо, оборвал веревку. Повалил ворота и с воем промчался бы по улицам Сортировки, вертясь со страшной скоростью и цапая себя за спину, а потом бы прыгнул и, возможно, утонул вместе с блохами в спасительной прохладе Мыквинского пруда.
Но Лубянкин вышел, встряхнул Байконура и отвязал веревку.
– Фас! - волнуясь, сказал он и бросил перед псом котенка.
«Это атавизм!…» - взвизгнул про себя разведчик ВАСКА, но его тельце против воли выгнулось дугой, а шерсть вздыбилась. Пронзительное шипение вырвалось из горла контрразведчика.
«Р-разорву!…» - с истомой и бешенством подумал Байконур про котенка. Блохи изъели его организм так, что под шкурой остались только труха и ненависть. Байконур сделал шаг, глаза его заволокла пелена.
– Р-разорву!… - слабея от ярости, прорычал он.
«Надо что-то предпринять!…» - отчаянно подумал контрразведчик, на когтях пружинисто ковыляя перед псом с выгнутой спиной. Собрав все свои психические силы, он бросился в телепатическую атаку.
Байконур боком, какой-то развинченной трусцой приближался к замеревшему котенку. Никакого вторжения в свой темный и дремучий разум он не почувствовал, как вдруг…
Это ощущение пристукнуло его и затормозило. Он ошеломленно оглянулся на Лубянкина.
Байконуру показалось, что давний груз, который он таскал всю жизнь и тяжести которого никогда не замечал, вдруг исчез!…
«Что ж такое-то, господи!…» - подумал он, забывая о блохах и котенке. Глухой протест и непонимание возникли в его душе. Шерсть встала дыбом от ужаса.
Какие-то сдвиги мышления заворочались в его косматой голове, будто в давно выброшенном будильнике ожил механизм.
Байконур потряс башкой.
Электрическая волна прокатилась по нему от задних пяток до выщербленных усов.
«Чертовщина!…- немея, подумал он.- Так ошибаться всю жизнь?…»
Он снова поглядел на котенка, и ему неотвязно чудилось, что это не котенок, а щенок, его маленький щенок по имени Кутька…