Речь Олексы текла как вода. Всеволод слушал урывками. Голова гудела.
«Если поранил противника, – засело в мозгу. – Ес-ли по-ра-нил».
Всеволод рискнул открыть глаза.
Полумрак избушки травника. Что травника – догадался сразу. По пахучим охапкам сухих трав, подвязанным к низкому закопченному потолку. Что тут еще? Огляделся...
Затянутые мутным пузырем маленькие окошки. Широкие жесткие полати. Поверх досок – медвежья шкура. На нее он и положен. И шкурою же прикрыт. Рядом – скамья. На скамье – Олекса. Больше никого. Старец сидит без рубахи. Грудь перевязана. На белой чистой тряпице – красные разводы.
Значит, правда? Значит, в самом деле? Достал-таки он в бою воеводу! По-ра-нил.
Всеволод попытался улыбнуться.
Бо-о-ольно...
Его-то самого тоже... Достали... Поранили... В голову. И хорошо так!
Да, его тоже... Но ведь сначала он... воеводу... А этого еще не мог. Никто. Никогда. По сию пору.
Всеволод снова попытался выдавить улыбку. Опять не вышло. Проклятущая боль в голове! И колокольный гул под черепной костью.
– ...Даже издыхая, Черный Князь вложит всего себя в свой последний удар, – продолжал старец. – И он будет бить не так, как я сегодня – вполсилы...
«Вполсилы»?! Так, выходит, это было полсилы? Вот почему шелом и череп уцелели.
– Мне-то ты нужен живым, Всеволод, – сказал, словно угадав его мысли, Олекса. – А вот Черному Князю твоя жизнь без надобности.
Боль усилилась. Голова раскалывалась. Полсилы... полсилы... полсилы...
– Скоро пройдет, – голос воеводы стал чуточку мягче.
Только Всеволод не верил. Не скоро. От таких ударов оправляются не скоро...
Вполсилы ударов!
– Над тобой уже сказано заговорное слово.
Что ж, заговор травника – дело хорошее, но даже он...
– Мое слово, Всеволод. Заветное. Тайное.
Что?! У Всеволода глаза полезли на лоб. О том, что воевода обучен не только убивать, но и исцелять, дружина не знала. Никому еще этот свой дар старец Олекса не открывал. А вот ему – поди ж ты открыл.
И ведь в самом деле!
Боль действительно отступала. Или просто кажется? Нет, правда! Волны, изнутри терзающие ушибленную голову, накатывали реже и становились все мягче, милосерднее.
А если лечит Олекса так же умело, как и бьется на мечах...
– Спи, – сказал воевода. – Проснешься здоровым. И будешь собираться...
Куда? Мысли начинали путаться.
– ...отправишься в путь...
В какой? Да, боль уходит, но голову взамен будто забивают мхом или ватой.
– ...в дальний путь...
Зачем? Но спрашивать, задавать вслух эти и прочие вопросы сейчас отчего-то не хотелось. Потом, потом, все потом... Когда-нибудь...
– Приходит твое время, Всеволод. В последнем бою ты прошел последнее испытание, и время твоего обучения закончилось. Но пока – спи.