На направлении действий второго танкового батальона обстановка складывалась тоже в нашу пользу. Подразделения уверенно развивали первоначально достигнутый успех. «Шермана» капитана Александра Когана медленно, но уверенно продвигались в глубину вражеского расположения, ведя интенсивный огонь из пушек и пулеметов. Танковые снаряды образовывали впереди боевого порядка рот своего рода подвижную завесу из густой пыли, поднимавшейся от их разрывов в сухой земле и подолгу висевшей в воздухе, которая затрудняла немцам и румынам вести прицельный огонь танкам. Однако немецко-румынские командиры быстро сориентировались в сложившейся ситуации. Хорошо организованная система наблюдения, особенно наблюдательные посты на флангах участка контратаки, позволила грамотно корректировать огонь артиллерии. Буквально через считаные минуты снаряды дальнобойных орудий калибра не менее 150-мм подняли фонтаны взрывов на линии контратакующих танков. Поскольку местность не позволяла танкам рассредоточиться, нависла вполне реальная угроза уничтожения двух «Шерманов» одним снарядом.
Была подана команда на срочное рассредоточение. Подразделения начали маневрировать, увеличивая интервалы. Но в дыму и пыли, как во тьме, ничего не видно! И две машины завалились в траншеи. Попытки самостоятельно выбраться из западни привели только к тому, что они еще глубже зарывались в рыхлую, сухую землю бывших виноградников. Я и заместитель командира батальона по технической части старший лейтенант Александр Дубицкий на танковом тягаче кинулись на помощь. Подскочив к первому «Шерману», быстро подали буксирный трос. Дубицкий помчался ко второму завалившемуся танку – готовить его к освобождению из траншеи, пока тягач был занят вытаскиванием первого танка.
В это время в небе появилась «рама». Застрявшие машины и тягач тут же были накрыты артиллерийским огнем. Ранен помощник механика-водителя… К счастью, наши истребители, вовремя появившиеся над полем боя, сбили немецкого корректировщика. Мне в этой ситуации крупно повезло. Я находился по левому борту неподвижного «Шермана», когда в рыхлую насыпку бруствера траншеи всего в шаге от меня упал тяжелый снаряд. Он ушел в грунт и там разорвался. Произошел камуфлетный взрыв. Сильный удар между лопаток свалил меня с ног. Когда я с трудом поднялся, осмотрелся, отряхнулся, то увидел лежащий у моих ног внушительного размера ком глины. Он-то и нокаутировал меня, хорошо, что не осколок…
Тягач, ревя мотором, вытащил «неудачника». Отцепили трос и направились к следующему танку. Дубицкий замахал руками, дав понять, что второй танк буксировать не надо, поскольку у него огнем противника была разбита подвеска.