Гвеназет на цыпочках вошла в королевскую опочивальню. Здесь царила полная тишина. Рианнон крепко спала и даже не пошевелилась, когда домоправительница приблизилась к кровати.
Увидев на столике какую-то чашу, Гвеназет поднесла ее к лицу и понюхала оставшиеся на донышке капли темной жидкости. Пахло омерзительно; женщина поморщилась и глянула в сторону спящей.
В опочивальню вошел Мэлгон, и домоправительница сочувственно улыбнулась ему:
– Мне очень жаль, мой король. Я ведь даже не знала, что она ждет ребенка.
Мэлгон покачал головой.
– Я тоже не знал, – молвил он, усаживаясь на скамеечку подле кровати.
Гвеназет поправила одеяла Рианнон и вышла из комнаты.
Из четверых его детей выжил только один ребенок?
Дрожащей рукой Мэлгон тронул разметавшиеся по постели волосы Рианнон. Боже милостивый, как же он перепугался! Обнаружив ее на полу, в луже крови, он решил, что она умирает. Мгновенно ожило чувство, испытанное им после смерти Авроры. Но, слава Богу, он вовремя сумел взять себя в руки и помчался за Бледдрином. От его прикосновения Рианнон проснулась.
– Мэлгон, – прошептала она.
– Тише, Риан, тебе надо спать.
При свете лучины ее лицо казалось особенно несчастным и печальным. Мэлгон порывался сказать ей, что он не столько опечален утратой ребенка, сколько беспокоится о ней самой. Однако он боялся окончательно пробудить ее ото сна и лишить столь необходимого ей отдыха.
Король дотронулся до бледной щеки жены.
– Спи. Бледдрин сказал, что завтра утром тебе будет намного лучше.
Она послушно закрыла глаза. Мэлгон смотрел в милое лицо, с трудом подавляя дрожь глубокого облегчения. Надо подумать, как уберечь Рианнон от повторения этого в будущем. Он не сможет снова беспомощно стоять в стороне и наблюдать еще одну смерть при родах. Конечно, должны быть какие-то способы предотвращения беременности. Он слыхивал о травах, нарушающих месячный цикл женщин или же убивающих мужское семя, пока оно не достигло матки. Есть еще, правда, другое средство – воздержание... Король поморщился. Тело Рианнон значило для него не меньше, чем вода для жаждущего человека или хлеб для голодающего. Он не смог бы жить без этого. Но так или иначе, впредь им следует быть осторожнее.
Мэлгон снова поглядел на спящую жену. Приходится признать, что он любит ее. Тревога за нее была даже глубже страшных воспоминаний об утрате Авроры. Сейчас он наконец понял, как дорога ему Рианнон. Она сумела залечить его раны, вернула его к жизни, но эта жизнь теперь стала немыслима без нее.
Из груди короля вырвался вздох. О, как же он стремился избежать этого, как боялся снова влюбиться. Но теперь уже ничего не изменить. Ничего. Остается лишь делать все возможное, чтобы уберечь эту хрупкую малышку.