– Ты безумец! Хочешь, чтобы она утратила власть над болью? Убирайся отсюда. Ребенок уже идет.
Мэлгон поднялся на ноги.
– Нет, я не покину ее. – Он обвел взглядом присутствующих, а потом указал на дверь: – Все, кроме Бледдрина, уходите!
Таффи возмущенно ахнула и схватила короля за руку:
– Да вы в своем уме, милорд? Мужчины не помощники в родах. – И она непримиримо поглядела на лекаря, а потом снова обратилась к Мэлгону: – Ступайте и заодно заберите с собой этого коновала. Миледи в нем не нуждается. Все равно никакого проку.
Бледдрин запротестовал, и тогда одна из женщин двинулась к нему. Они начали спорить. Что-то взорвалось у Мэлгона внутри. Он схватился за меч и погрозил шумной толпе:
– Вы будете повиноваться мне, или я вас проучу! Все вон отсюда!
Голос его дрожал от страдания, но все же был достаточно яростен, чтобы испугать и женщин, и Бледдрина. Все заторопились к дверям. Гвеназет шла последней. На пороге она взмолилась:
– Прошу тебя, Мэлгон. Позволь хотя бы мне остаться. Как раз сейчас такой момент, когда женщине требуется помощь женщины.
Мэлгон поглядел в сторону постели. Рианнон дышала очень странно, лицо ее превратилось в маску страдания. Жуткая паника охватила короля. Он, конечно, хотел быть с супругой, но на самом деле не знал, что и как нужно делать, чем ей помочь.
– Да, останься, – ответил он, не сводя глаз с жены. – Но только ты одна и только если не потребуешь, чтобы я покинул ее.
Гвеназет заторопилась к кровати. Она подняла подол рубашки и внимательно осмотрела госпожу. Мэлгон судорожно сглотнул при виде окровавленной простыни и того, что было между ног у Рианнон. Воспоминание о том, что и Аврора вот так же кровоточила, заполнило его. Он вздрогнул:
– Кровь... Это что, конец?
– Да, уже недолго ждать. Я вижу головку ребенка.
Мэлгон подскочил на месте, горло стиснула горькая судорога. Как может Гвеназет говорить столь спокойно? Рианнон умирает, а она только и думает, что о младенце! Нет, он не перенесет этого. Как он будет жить без нее? Ведь она не просто его любимая, его жена; она часть его души!
Он снова встал на колени у кровати. Лицо его было совсем близко к лицу Рианнон. Он погладил мокрый лоб жены, и Рианнон открыла глаза.
– Пора, – произнесла она тихо. – Я готова к последней потуге. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Твой сын рождается.
Мэлгон хотел кивнуть. Глаза наполнились слезами. Какая же она храбрая. Как и Гвеназет, она думает лишь о ребенке. Но он... О, он просто настоящий эгоист! Если дитя будет стоить жизни Рианнон, он никогда не сможет полюбить его.