– Но почему она так поступила? – допытывалась Рианнон. – Ведь в этом предательстве нет никакого смысла. Ни от моего отца, ни от Гивртейрна Эсилт – женщина – никогда не получила бы и тени какой-либо власти.
– Она сделала это из-за своей ненависти к Авроре! – Голос Мэлгона дрогнул. – Едва только сестра узнала, что я собираюсь удостоить чести стать моей женой иностранную принцессу, она взревновала и поклялась не допустить этого любым способом.
Рианнон задумалась над этими словами. Эсилт презирала Аврору – это правда, но разве прав Мэлгон, говоря, что она готова была на все? О нет, уничтожить любимого брата – для нее это было немыслимо. Ее вероломство должно объясняться как-то иначе.
Мэлгон с улыбкой взглянул на жену.
– Ты и в самом деле очень мягкосердечна, Рианнон, и я думаю, что твой добрый нрав заставляет тебя искать оправдания подлостям других людей. Однако ты не найдешь, как ни старайся, оправданий тому, что сделала моя сестра. Она была порочна до глубины души.
Рианнон открыла рот, собираясь что-то возразить, но Мэлгон прикрыл ее губы ладонью.
– Эсилт была точь-в-точь как моя мать. Ни та, ни другая просто не умели думать ни о ком на свете, кроме самих себя. Жажда власти, подобно яду, иссушила их души. Одно время я думал, что и мне не избежать этой участи, что я точно так же проклят, как они. Я боялся, что меня сожрет тот же демон, что овладел ими.
Рианнон взяла его руку в свои и поцеловала его пальцы со словами:
– Не говори так, муж мой. Ты добрый человек, ты хороший король. На тебе нет проклятия.
Мэлгон расширенными глазами поглядел на супругу.
– Иногда я думаю: не оттого ли у меня нет детей, что моему семени предопределено зачахнуть, чтобы вместе с ним погиб и дьявол?
Рианнон не сумела подавить дрожь, которая пробежала по ее телу от этих слов. Какую тьму носил он в своей душе! В том, как он ненавидел Эсилт, было нечто от настоящего безумия. Гвеназет права: если только Мэлгон узнает, что значила для Рианнон эта женщина, он перенесет всю силу своей ненависти с покойной сестры на жену.
Король мгновенно отреагировал на нервную дрожь супруги.
– О Рианнон, я не хотел тебя напугать. Если ты родишь мне ребенка, то его ни в коем случае не коснется беда. – Он ласково дотронулся до ее щеки. – Ты так чиста и невинна. Может быть, твоя чистота искупит грех моего семейства. У тебя нет ничего общего с Фердиком... ни жадности, ни злобности. Кем бы ни была твоя мать, она, несомненно, добрая и нежная женщина.
Рианнон уклонилась от ласковой руки мужа и угрюмо пробурчала:
– Я не невинна.