– Говорят, несколько дней назад неподалеку видели крупного оленя. У него двенадцать ответвлений на рогах. Для такого знатного охотника, как ты, это не слишком ничтожная добыча?
Гавран присвистнул:
– Двенадцать, говоришь? Да, это мне подходит. Когда же можно поглядеть?
– Я собирался выйти из крепости сегодня утром, хотя и по другому поводу. Похоже, что Рианнон без сопровождения отправилась в лес. – Мэлгон помрачнел. – Здесь, в Гвинедде, не столь уж безопасно, чтобы я мог разрешить своей супруге гулять в одиночестве.
– Не волнуйся так о Рианнон, – ответил Гавран, когда они ступили на грязную дорогу, ведущую от Диганви. – Едва ли в лесу кто-нибудь может причинить ей вред. Ведь она выросла среди деревьев и проводила под их сенью не меньше времени, чем иной добрый охотник. Рианнон умеет пробираться в чаще и прятаться в кустах не хуже иного дикого животного. Бывало, Фердик дразнил ее, называя лесным эльфом, а не девочкой, и тогда она очень мило краснела.
– Лесной эльф! Если б я верил в колдовство и чародейство, ты бы меня совершенно успокоил, но вот беда, я уже давно не ребенок, и потому мысль о том, что Рианнон может столкнуться со злодеем, не имея при себе ничего, кроме своей сообразительности и пары маленьких быстрых ножек, наполняет меня ужасом.
– Не бойся, прежде чем бежать, Рианнон заколдует злодея, – усмехнулся Гавран. – Ведь недаром она была лучшей ученицей нашего барда и волшебника. Они проводили вместе целые часы, собирая травы и коренья и разговаривая о духах и заклинаниях. Уж конечно, он научил ее превращать людей в каких-нибудь гадов. Кстати, помни об этом и лишний раз не серди жену, Мэлгон.
– Оставь свои шуточки, Гавран. Ты же не хочешь и вправду сказать, что Рианнон училась колдовству.
– Да поразят меня стрелы Ллуда, если я лгу. Колдовство, может, и не совсем правильное слово, но какие-то премудрости Рианнон должна была усвоить за столь долгое время. Нет сомнения, что она научилась бы и большему, если б только Фердик не выгнал чародея. Странное дело. Никто так и не узнал, чем Алевенон прогневал короля. Просто в один прекрасный день колдун исчез, и Фердик запретил произносить его имя. Для племени это стало серьезной потерей. Правда, он не особенно искусно лечил, но зато язык у этого барда был точно из чистого серебра.
– Клянусь Юпитером, я совершенно не знаю свою жену! – Мэлгон в изумлении уставился на Гаврана. – Я и представить себе не мог, что Рианнон увлекалась магическими искусствами.
– У нас на севере очень почитают старинные обряды. В каждом племени есть по одному, а то и по два лекаря, из тех, кто умеет применять травы и снадобья для излечения болезней, а также вправлять кости и промывать раны. Зачастую эти всезнайки пробуют предсказывать погоду, отваживать дьявола, привораживать любовников или же вселять своими заклинаниями храбрость в воинов. Однако не думаю, что Рианнон доставит тебе неприятности, – пожав плечами, продолжил Гавран. – У нее слишком добрая душа, чтобы, использовать свои способности во зло. Едва ли она применит в отношении тебя что-либо, кроме, может быть, приворотного зелья.