Корабль Видбьёрна все рос. А с ним росли и его планы. Корабль должен был вместить весь род Видбьёрна и унести егона край света, прямо в потерянную землю! ГоловаВидбьёрна кружилась от избытка замыслов и от работы. В разгаре творчества он бегал взад и вперед с пылающим лбом и с затекшими от прилива крови руками, а глаза его метали искры. И с какой осторожностью и ловкостью применял он тут свои орудия, как бережно и зорко направлял их, деревья же валил одним взмахом топора. Увидев цель, он шел к ней напролом, как бык, и, опьяненный работой, восторженным гиканьем приветствовал солнце – сам похожий на солнышко своими огненно-рыжими кудрями и бородой. Но случалось ему в припадке бешеного нетерпения и крушить всю свою работу огромным своим молотом. Он неистовствовал, как разъяренный бык, пока оставалась в целости хоть одна щепка. Случалось же это, когда он бывал недоволен результатом или обижен тем, что дело не сразу ладилось. На другой день он являлся на место работы свежий и отрезвленный, ерошил свою рыжую гриву и начинал снова. Сыновья помогали ему во всем.
Теперь он строил себе первый корабль с килем. Из меди он выковал себе якоря и гвозди для скрепления шпант и, так как предстояло выстроить корабль таких огромных размеров, что ни Видбьёрну, ни сыновьям его и никакой другой человеческой силе не сдвинуть было его с места, то строитель, наученный опытом, с самого же начала подложил под киль круглые бревна, чтобы катить на них корабль до самой воды, когда он будет готов.
Передней части киля, выступающей перед носом корабля, Видбьёрн, пустив для этого в ход всю свою изобретательность, придал форму головы чудовища с разинутой пастью. Довольно трудно было определить, что это была за тварь, да Видбьёрн и сам не отдавал себе ясного отчета в этом. Но в его крови бродили еще призраки смутных воспоминаний, унаследованных от предков, которые воочию видели отвратительного морского змея, спавшего теперь вечным сном на дне морском; вот он и руководствовался в своей работе представлением о чем-то невозможном, чудовищном и осуществил-таки свою фантазию. Эта голова могла и должна была ужасать китов, когда придет время. Пока же корабль строится, пусть она глядит в море да набирается тоски по чудесной земле, которую Видбьёрн намеревается отыскать под знаменем этой головы.
Сам же Видбьёрн, пока корабль строился, обратил свой молниеносный взор на нечто другое – на степь, тянувшуюся к востоку без конца и края, откуда ни погляди на нее; а ведь Видбьёрн заходил далеко в глубь страны. И эта земная беспредельность тоже не давала ему покоя, как и море. Неужели же ему никогда не суждено попасть туда, вдаль? Неужели он всегда будет ограничен этим узким горизонтом, где восходит солнце? Неужели он никогда не вступит во владение тем новым миром? А дикие лошади – почему это им дано забираться к востоку, сколько им угодно?