Наступила весна великого путешествия; корабль стоял вполне готовый к отплытию, жадно разинув на море свою драконью пасть.
Видбьёрн развел в этом году свой обычный костер с радостной надеждой запалить следующий в своих новых владениях. Зато Воор на этот раз скрепя сердце сеяла в землю зерно; она знала, что ей не придется жать его. Но она все-таки сеяла, потому что зерно дала земля и в землю оно должно было возвратиться.
Вместе с перелетными птицами вернулись бродячие Гревлинги, и их щедро угостили жертвенным конским мясом. Видбьёрн по случаю предстоящего плавания принес жертву солнцу, луне, морю, земле и всем силам природы. Жертвоприношение сопровождалось обильными пирами, на которых Гревлинги угощали хозяев берущей за сердце музыкой. Арфа неистово гудела, словно ветры всего света, барабан стучал, словно переполненное горем солнце, а костяная дудка жалобно хныкала; потерянная земля была близка! Между номерами музыкальной программы Гревлинги, зимовавшие на месте, делились новостями с родичами, вернувшимися с юга; они усердно шушукались между собой, но Видбьёрн, увлеченный музыкой, ничего не видел.
Все же он заметил, что его гости в несколько подавленном состоянии духа, и устроил катание на своей новой чудесной телеге – авось они повеселеют, когда увидят, как он правит конями и громыхает по степи. Сверкающие глаза Видбьёрна, обыкновенно столь зоркие, не заметили, что Гревлинги стояли, втянув шеи в плечи и давясь от бешенства; не слыхал он и того, как они скрежетали зубами, сжав губы и онемев при виде его быстрой езды.
И новые свидетели этой шальной скачки были оскорблены до глубины души. Недолго было умереть со страху, глядя на колеса, вертевшиеся с такой бешеной скоростью, что почти нельзя было различить спиц. А как они громыхали! Словно издевались над самим Громовержцем и теми, кто стоял тут и слушал. Да разве мало собственных ног, чтобы ходить?
И что же будет дальше? Что воображает о себе этот чужак, у которого в голове вспыхнуло безумие и который так дерзко и упрямо пытается ослепить всех и каждого своими нелепыми выдумками? Мало ему было существующих обычаев и обрядов? Или он хочет во что бы то ни стало не быть похожим на других? Ведь он не выше всех прочих людей – это он сам доказал, обращаясь с ними, как с равными. А они все-таки дали себя поистязать! Ведь сколько меди пошло на его корабль да на колеса проклятой его громыхалки, той самой меди, что прежде украшала шеи и носы Гревлингов; она позеленела от их пота и, в сущности, была их собственностью! Да что он еще сказал?..