– … Понимаешь меня, брат? – Тревор хватает меня за руку.
– Да, конечно. Твоя правда, дружище. Я в растерянности.
– Я знал, что ты поймешь. Бывает, поговоришь об этом с человеком и теряешь его навсегда, потому что он вдруг оказывается жалким козлом. Я говорю о доверенных людях, не лишенных интеллекта, которые объединяются, чтобы вместе выполнять свою работу, давать народу то, что он хочет. Никто никому ничего не навязывает. – Тревор поднимает вверх тлеющий косяк. – Мы всего лишь удовлетворяем спрос и можем повысить производительность, если будем работать с теми, кому доверяем.
– И у кого те же цели.
– Соображаешь.
– И все-таки это грязный бизнес. Сейчас не те времена. Я тоже читал книги. При всем своем блеске многие мафиози были просто старыми ублюдками, разыгрывали из себя повелителей мира, жили на широкую ногу до тех пор, пока…
– Послушай, попытайся понять одно: никогда не смей врать мне и моим ребятам. У нас будет «Коза ностра».
– Договорились.
Надеюсь, он не собирается говорить о гребаных таблетках. Сменю лучше тему.
– И все же, Тревор, люди становятся алчнее, их сердца черствеют. Они уже не понимают, что хорошо, а что плохо. Не знают, когда остановиться. Мы избрали слишком опасный способ зарабатывать на жизнь. В наше время жить вообще опасно. Даже честных граждан убивают в их собственных домах.
– Это правда. Развелось слишком много психопатов.
– Я видел новости сегодня по телевизору, еще до того, как приехал сюда. Там рассказывали, что какого-то бедолагу замочили в его же доме.
– Что там произошло? Я не смотрел. – Тревор снова поджигает самокрутку.
– Тихий парень жил на лодке, не лез в чужие дела. Кто-то связал его, долго пытал, а потом прикончил.
– На лодке? В шлюпочной мастерской? – В его голосе слышатся тревожные нотки.
– Ага, примерно в десяти милях вверх по реке. Легавый просто…
– Его имя случайно не называли? Он не голландец? – Кажется, Тревор надеется услышать отрицательный ответ.
– Судя по всему, да.
– Мать твою!… – Тревор швыряет тлеющий окурок в реку. Он тут же гаснет. – Скажи, что конкретно сообщали в новостях. – Он встает и начинает мерить балкон шагами. Я рассказываю все, что помню. – А теперь подумай хорошенько. Его имя случайно не Ван Так?
– Именно, Ван Так, – щелкнув пальцами, отвечаю я.
– Мне нужно вернуться в дом и сделать пару звонков. Тревор тут же срывается с места, оставляя меня сидеть в полном недоумении. Но его целеустремленность и серьезный настрой побуждают меня последовать его примеру. В месте, где тропинка изгибается плавной петлей, парень шагает по траве напрямик, и под тяжестью его веса ломаются ветки. Вскоре он обгоняет меня и совсем скрывается из вида. Когда я вхожу в дом и следую на кухню, Тревор уже набирает чей-то номер на висящем на стене аппарате. Он жутко матерится и орет на Мэнди, чтобы та поскорее тащила сюда его мобильник. Она тут же приносит телефон, и он, просмотрев забитые в памяти номера, яростно жмет кнопки быстрого набора. Вдруг Тревор изо всех сил ударяет трубкой о стену, и та, разлетевшись на куски, повисает на проводе и болтается из стороны в сторону.