– Получается, Джимми просто завел его и направил в нужном направлении?
Джин кивает и подмигивает.
– Послушай, сынок. Я много раз видел, как Джимми собирал команды для ограбления банка. Брал легковерных бродяг, назначал лидера, говорил, что он уже все просчитал, присматривал учреждение и разрабатывал генеральный план. У банка две двери, верно? Вбегаете в одну, размахиваете обрезами, берете бабки и выбегаете из другой. Понятно? Прыгаете в тачку и рвете когти. Только не забудьте завезти мне мою долю. Если вас схватят, называйте только имя, звание и личный номер. Сам же Джимми в банк и носа не совал. В этом он весь.
– И что, они привозили ему деньги?
– Привозили. Отдавали половину. И еще и благодарили, и в ноги кланялись.
– Почему?
– Почет, видишь ли. Они ведь купались в лучах его славы. Джимми был сильной личностью. Этого нельзя отрицать.
– Готов поспорить, иногда он прибирал к рукам всю выручку.
– В том-то и дело. До настоящего момента я как-то не задумывался об этом, – говорит Джин. Джимми не только умер физически, погибла и его репутация. – Знаешь, в словаре нет такого слова – «легковерный», это выдуманное слово.
– Правда?
– Конечно, нет, черт возьми. Разумеется, оно есть в словаре, дурень. Но, согласись, ведь ты задумался, на долю секунды усомнился в собственных знаниях. Кстати, сынок, все слова выдуманные.
– В общем, Джимми проделал с Герцогом этот номер под кодовым названием «пойди и ограбь для меня банк», только в более крупном масштабе.
– Точно. Но Герцог оказался немного из другого теста. Он и сам был капельку лидером банды. Он не видел причины делиться с Джимми добром. Он ведь всю грязную работу проделал сам.
– Тварь неблагодарная. Но немецкая фирма нашла и ликвидировала его.
– Кто это тебе сказал?
– Кларки сообщил на днях.
– Почему он считает, что это дело рук немцев?
– Мы так предположили.
– Хорошо. Если всех устраивает думать, что с теми двумя разделались немцы, это отлично. Будем надеяться, что шайка иногородних считает так же.
– Ведь это ты их убрал, верно? – допытывается моя дерзкая половина.
Ансамбль внизу мучительно затягивает «Всем бывает больно». Джин умолкает и закуривает сигарету. Смотрит на меня, переводит взгляд на Морта, словно не может поверить тому, что только что услышал. Сейчас раздастся барабанная дробь.
– Ты наглеешь прямо на глазах, сынок. Но, учитывая то, что мы все сейчас разоткровенничались, а показания, основанные на слухах, особенно если их будут давать негодяи вроде вас, в суде не примут, я вам расскажу.
– Нет, Джин, если не хочешь, не говори. Я спросил не к месту.