Музыка внизу резко прерывается на середине песни «Величайшая любовь на свете». На смену ей приходят крики и вопли, звон разбивающегося стекла и гул в панике разбегающейся толпы. Кажется, Джин и Морти ничего не замечают. Я подхожу к окну и с выгодной позиции второго этажа вижу, что на переднем дворике завязалась масштабная уличная драка в стиле вестернов. С одной стороны в ней участвует владелец пивнушки с группой вышибал в черных бабочках и черных кожаных перчатках, с другой – двадцать подвыпивших разухабистых молодчиков. Вот они сходятся в рукопашном бою. Передышка. Призыв к атаке и снова битва. Ребята набрасываются друг на друга с бутылками, битами, инструментами и обломками мебели. Должно быть, внизу никого нет, потому как весь народ вывалил на улицу.
С воем сирен, мигая синим маячком, в рекордное время прибывает полицейский патруль. Легавые стремительно выскакивают из передних и задних дверей с дубинками наперевес, готовые тут же вступить в схватку. Вскоре все смешивается и перерастает во всеобщую драку. Полицейские пытаются арестовать зачинщиков, но их подружки-истерички прыгают на спины ребятам в форме, царапают лица и получают от их коллег легкий удар по губам. Прибывает еще один наряд патрульных. Какой-то молоденький местный абориген, пьяный и не замечающий ничего вокруг, пошатываясь, пристраивается помочиться к первому полицейскому фургону. Проходящий мимо легавый шарахает ему дубинкой прямиком по голове. Тот валится и удерживается на ногах лишь благодаря тому, что вклинивается головой между дверцами машины. Он, не прекращая, мочится на штанину. Это забавляет полицейского. Начинают прибывать кареты «скорой помощи», как будто какая-то добрая душа заблаговременно заказала их. Через неделю в это же время я хочу быть в Мексике или на Шри-Ланке.
Начинаю ощущать себя каким-то добровольцем из тех, что вступают в армию с целью увидеть мир. Им обещают здоровый образ жизни, катание на лыжах, скалолазание и мореплавание, а в итоге все заканчивается проживанием в бараках где-нибудь в Эссене, ежедневными пьянками и поеданием гор жареной пищи. Я не нанимался на работу в качестве официального наблюдателя мини-бунта в Килберне, намеченного на субботний вечер.
Мне просто необходимо уехать из города. Официальный траур по Джеймсу Лайонелу Прайсу можно считать официально оконченным. Прошло уже ровно двадцать четыре часа с момента его смерти. Однако это только разгорячит полицейское расследование. Надеюсь, похороны Джимми состоятся еще не скоро, потому как законники не выпустят тело, пока не найдут подозреваемых или обвиняемых. Джин и Морти в качестве выражения соболезнований пошлют для виду большие венки, указав на карточках лишь свои инициалы. Всем хорошо известно, что парни из уголовной полиции любят сновать на кладбищах. Но вряд ли эти двое туда явятся лично, потому, как полиция наверняка установит слежку и везде понатыкает своих ребят с телеобъективами. Несомненно, огромный венок придет и от Эдди: мол, «Покойся с миром, мой непонятый друг».