— Муромец! — заорал ошеломленный Иван. — Ты — свистишь?!
— Фрейдизм! — мудро изрек Кубатай, разглядывая насвистывающую парочку. — Вытеснение подсознательных комплексов. Илюша-то Соловья кончил, потому что сам слуха музыкального был лишен начисто. А теперь он преодолел свое эго...
— А, ребята! — радостно воскликнул Илья. — Полезайте на дуб, мы вас свистеть научим! Кстати, как там с Кащеем?
— Побили мы его, — хмуро сказал Иван. — Но не кончен еще труд наш богатырский! Надо сережки Василисе отдать, спасти ее от позора, а землю русскую — от междоусобицы.
— Надо, надо... — вздохнул Илья. — Видать не время мне еще от дел удаляться, да свистеть в свое удовольствие. Алена! Пойдешь за меня замуж?
— Еще спрашиваешь, охальник! — возмутилась Алена. — После всего, что у нас было! После того, как свистели на два голоса! Пойду!
И Алена с Ильей, не сговариваясь, с богатырской грацией спрыгнули с дуба. Когда пыль рассеялась, а банановая кожура улеглась, Илья заключил друзей в объятия и воскликнул:
— Теперь бы нам еще Добрынюшку спасти! Эх, погудели бы! Ой, ребята, а чего случилось-то со мной! Привиделось мне, что никакой я не Илья Муромец, а простой парень, с именем коротким — Яр, и силенкой, поболе чем у простых людишек. Что живу я в Киев-граде, только город тот на наш Киев не похож. Бананы там не растут, и говорят не по-русски. И вот я, то есть этот Яр, почувствовал в груди томление, поехал сюда и обернулся богатырем. Вначале тридцать три года баклуши бил, как положено, а потом стал крепким да добрым... Чудо дивное, друзья! А что Алене пригрезилось — этого мы никогда вам не скажем. Все равно не поверите.
— То морок, Кащеем напущенный, — сказал Алеша и повернулся к Ивану. — Правильно говорю, Вань?
— Правильно, правильно, — закивал дурак. — Ну что ж, в путь?
— В путь, Добрынюшку выручать, — кивнул Илья. — Все в Киеве знают — Яр друзей в беде не бросает!
Иван с Алешей сделали вид, что не расслышали обмолвку, и они всемером зашагали по дороге. Кубатай, по просьбе Ивана, исполнил песенку про Африку, потом, на бис, спел еще несколько песен на заморских языках.
Вскоре к реке Смородине подошли.
— Что делать-то будем? — спросил Иван у мудреца. — Подскажи, Кубатай!
— Логичнее всего было бы пойти в Киев, — начал мудрец, но увидев лицо Ильи Муромца торопливо добавил: — Однако не бросать же Добрынюшку! Давайте попробуем найти Садко, уговорить его вернуться к морскому царю, заменить Никитича...
— Долго, — отрезал Иван-дурак. — Что ж мы, вдоль всей Смородины будем идти, искать хитрого купца? Он же наверняка без дела не сидит, торгует между делом.