– Болтая с журналистами, следует соблюдать осторожность, – заметил одноглазый. – Вы были довольно известным игроком и, кажется, должны бы это знать.
– Простите, но, по-моему, невозможно разболтать то, чего не знаешь.
– А как насчет того, что вам известно? – вкрадчиво спросил одноглазый.
– Известно мне очень мало, и то, что я знаю, характеризует и вас, и клуб наилучшим образом. Я всего лишь коротко рассказал о задачах клуба, тем более что этого француза интересовал не клуб как таковой, а, как он выразился, проблемы адаптации мусульманской молодежи в странах Евросоюза. Я не знал, – вспомнив слова журналиста, добавил Рашид, – что игра в баскетбол требует повышенной секретности.
Одноглазый приторно улыбнулся.
– Ваши слова звучат в высшей степени разумно и убедительно, – произнес он и щелкнул кнопкой компьютерной мыши, отчего изображение на развернутом к Рашиду мониторе сменилось. Теперь там была черно-белая фотография все того же Алека Сивера. Журналист сидел за рулем автомобиля; снимок был сделан откуда-то сверху и очень напоминал стоп-кадр видеозаписи камеры наружного наблюдения. – Странно только, – продолжал одноглазый, – что сразу же после дружеской беседы с вами этот человек обнаружился у ворот моего донкастерского поместья. Только не пытайтесь рассказать мне какую-нибудь басню, мистер Рашид! – воскликнул он, видя, что тренер хочет что-то возразить. – Узнать адрес поместья он мог только от вас, потому что иным путем заполучить его было бы весьма затруднительно.
– С чего бы это? – лениво осведомился Рашид, поняв, что пришло время открыть карты. – Уж не потому ли вы окружили себя такой секретностью, что, увидев в газете ваш портрет, кто-нибудь может сообразить, кого вы ему напоминаете?
– Я вижу, что-то именно в этом роде недавно произошло с вами, – усмехаясь, заметил одноглазый. – И глаза вам открыл, разумеется, этот француз. Кстати, он вовсе не француз. Кто именно, я пока не знаю, но думаю, что скоро буду знать... Впрочем, оставим его. Скажите лучше, кого именно я вам напоминаю? Молчите? Можете не говорить, мне и так все ясно. Взгляните-ка на это!
Он снова щелкнул кнопкой мыши, и Рашид увидел на экране черно-белое изображение – не фотографию, а видеозапись. Перед ним были чьи-то толстые ноги в просторных спортивных шароварах и огромных белых кроссовках. Судя по положению ног, их обладатель сидел на стуле; на колене правой ноги лежала рука, сжимавшая пистолет, показавшийся Рашиду смутно знакомым.
Он шевельнул правой рукой, и дуло пистолета на экране немного приподнялось.