– Будь добр, говори яснее, – потребовал Федор Филиппович.
Сиверов невесело усмехнулся, но промолчал, потому что к ним приближался официант с двумя стаканами виски на серебряном подносе. Судя по тому, как долго он отсутствовал, а также по выражению лица, этот деятель успел поделиться с коллегами недавно полученной информацией о существовании североафриканского государства Тунгусия, населенного по преимуществу алкоголиками европейского происхождения.
– Яснее так яснее, – сказал Глеб, небрежным кивком головы отпустив официанта, который, уходя, дважды оглянулся. – Боюсь, вам придется срочно запрашивать инструкции на самом верху. Надеюсь, вы слышали, что пару дней назад в Зальцбурге взорвалась некая вилла?
– Так я и думал, – произнес Потапчук. – Наш пострел везде поспел... Где ж ты ухитрился раздобыть столько тротила?
– Вы меня обижаете, – заявил Глеб. – Что я вам, шахид? Это был несчастный случай, взорвался баллон с бытовым газом. Правда, большой баллон, так что и тротила не понадобилось... Разве что совсем чуть-чуть. Чтобы из искры, так сказать, возгорелось пламя... Так вот, на вилле проживал некий программист арабского происхождения.
– Чего-то в этом роде я и ожидал, – признался Федор Филиппович.
– Не сомневаюсь. Звали этого умника Халид бен Вазир... Вам это имя ничего не говорит?
– Увы, – ответил генерал.
– А зря. Таких людей надо знать в лицо и по фамилии. Во-первых, это был по-настоящему талантливый программист, а во-вторых, если бы вы знали, чей он родственник, мне сейчас не пришлось бы объяснять, во что мы с вами влипли. Мне удалось поговорить с ним по душам, и он, так сказать, открыл мне свое сердце, выложив все как на духу. Современная химия – это, знаете ли, наука! Некоторые из ее достижений... ну, чего там, вы и сами в курсе.
– Не тяни кота за... гм... уши.
– Никогда не мучил животных. Вы ешьте, ешьте. Ваш аппетит в данный момент находится под угрозой полного исчезновения, так что ешьте, Федор Филиппович, это действительно вкусно.
Подозрительно на него покосившись, Потапчук отрезал кусочек стейка и поднес его ко рту. Мясо таяло на языке, благородный скотч приятно ласкал небо, зажигая в груди теплый огонь, и генерал почувствовал, как настроение у него улучшается, несмотря на мрачные намеки Сиверова. В конце концов, если то, о чем иносказательно толкует Глеб Петрович, окажется правдой, это наверняка будет означать успех – настоящий, крупный. Посему Федор Филиппович решил пока не обращать внимания на интригующие замечания своего агента и ни в коем случае не торопить его – сам расскажет, затем и позвал.