Воспоминания о ней нахлынули на него в Спитлфилдзе. Его снова стали преследовать ночные кошмары. Надо скорее покончить с этим делом и покинуть проклятое место.
Но сейчас он должен решить вопрос с Джонни.
– Ты умеешь обчищать карманы, – сказал он мальчику. – А теперь займешься более достойными делами.
– Вы в самом деле так думаете?
– Да. Я научу тебя.
– Тому, как работает скупщик? – У Джонни загорелись глаза. – Это было бы здорово, потому что скупщики зарабатывают настоящие деньги.
– Нет, – разочаровал его Морган, – не скупщик. В море. На флоте.
– Хотите сказать, что я могу стать матросом? Но у матроса жизнь не легче, чем у вора, а то и тяжелее.
– Но она не ведет на виселицу, – возразил Морган. – Это честная работа. И интересная. Со временем ты мог бы стать мичманом.
– Таких, как я, не берут в мичманы. Это для джентри[8] и джентльменов, для людей со связями, а сейчас, когда кончилась война...
– Твое дело – добросовестно работать у меня, и я позабочусь о том, чтобы ты получил звание. Но пока ты должен следовать моим правилам. Как ты на это смотришь?
Джонни колебался. Морган, казалось, читал его мысли. Кладовая была теплой и сухой, согревалась от трубы стоявшей внизу печки. Джонни наверняка думал о том, есть ли смысл много работать, получив взамен возможность жить в приличной комнате, видимо, в первый раз в жизни. И иметь надежду на будущее.
Джонни посмотрел Моргану в глаза:
– Да, сэр, я согласен.
Боюсь, слишком часто случается, что многие
люди по ряду соображений закрывают глаза
на такие проступки, которые в конечном счете
приводят к очень печальным последствиям.
Р. Джонсон. Суд над детьми, воровавшими в садах
Клара и раньше бывала в участке на Ламбет-стрит, но не по такому серьезному делу. Два дня она ждала, надеясь, что Джонни образумится или что Моргану надоест возиться с мальчиком. Но этого не случилось, и Клара решила донести на Моргана магистрату.
Морган никогда не отрицал, что скупает краденое. В конце концов, у него был шанс избежать такого развития событий, но, когда Клара говорила ему об этом, он отделывался насмешками и уклонялся от разговора.
– Его милость сейчас примет вас, – сказал клерк и проводил ее через крошечный коридор в тесный кабинет.
Его милость Элайджа Хорнбакл сидел за столом, заваленным бумагами. Его пухлые щеки были покрыты прыщами. В общем, внешность была отталкивающая. Это впечатление смягчал великолепно сшитый элегантный костюм.
Рядом с ним стоял высокий мужчина, довольно приятной наружности. Мистер Хорнбакл представил его как Родни Фитча, полицейского.