– Я называю его человеком, которого люблю, – твердо заявила Эланна.
– Я больше не понимаю тебя, Эланна. – Старший Фэйрфилд горестно покачал головой. – Ты всегда была такой послушной девчушкой.
Эланна любила его, пусть он и не одобрял ее поведения. Она положила ладонь ему на руку.
– В этом все дело, папа. Я всегда была девчушкой. А теперь я женщина. И мне должно быть разрешено самой делать выбор.
– Если ты сделала выбор, – задал он вопрос с проницательностью, делавшей его одним из лучших прокуроров в графстве, – то почему Джонас один в Вашингтоне, а Митч между тем живет в твоем доме?
Хороший вопрос, признала Эланна. Именно тот, который она никак не может разрешить.
– Со временем все устроится, – успокоила она отца. Хорошо бы и самой поверить в это. – Вот увидишь.
– Надеюсь, Эланна. – Смягчившись, Франклин притянул ее к себе. – Я переживаю за тебя.
Когда Митч и Эланна входили в дом, звонил телефон. Думая, что это может быть Джонас, она подбежала к аппарату.
– Алло?
Услышав в голосе откровенную надежду, Митч по пути в кухню задержался на пороге.
– О, привет, Джим, минутку. – Эланна закрыла рукой трубку. – Это Джим Диленей, – объяснила она Митчу. – Помнишь, я говорила тебе, он у нас старший редактор.
Как он мог забыть парня, который звонил не меньше десяти раз в тот день, когда они с Элли вернулись из Вашингтона?
– Я приготовлю чай.
– Не дольше минуты, – пообещала она, наградив его благодарной улыбкой.
Пять минут спустя она все еще была у телефона, одним ухом слушая Джима Диленея, а другим звон чашек и бульканье воды.
– Значит, нам надо найти кого-то другого, – говорила она Джиму. – Знаю, что поздно. Нам всем хотелось бы иметь больше времени. – Эланна слушала бесконечные жалобы Джима. – Сегодня я позвоню другим редакторам. Мы составим список возможных замен. Завтра на летучке встретимся и обсудим. Хорошо? – И решительно закончила разговор:
– Доброй ночи, Джим. Завтра ровно в восемь жду вас у себя в кабинете. – Положив трубку, Эланна подумала, что и свои проблемы она также сможет решить, когда наступит подходящее время.
Она собралась было сейчас же обзвонить всех редакторов, но решила, что сначала надо сообщить новость Митчу.
– Я не смогу поехать с тобой в Нью-Йорк, – сказала она, входя в кухню.
Он стоял у плиты спиной к ней и опускал пакетик чая в фарфоровую чашку.
– Безусловно, сможешь. Немного изменишь свое расписание – и все.
– Это нелегко.
– Это возможно. Если ты захочешь.
– Митч...
– Для меня это важно, Элли. – Он повернулся к ней.
– Знаю. Но журнал – это тоже важно. Тем более что сорвался наш план.