– Вы единственный журналист, который знает нас изнутри. – Рафик окинул его долгим скорбным взглядом. – Это позволит вам объяснить миру, почему мы воюем.
Митч засмеялся, но в смехе не слышалось веселья.
– Сначала я хотел бы понять это сам. – Он покачал головой, все еще ужасаясь безумию, превратившему чистый, благополучный город, драгоценную жемчужину Ближнего Востока, в развалины. Вдали ослепительно сияли море, горы и долины, исхоженные и пророками и армиями. Ливан лежал перед ним повергнутый и расчлененный. Страна истекает кровью. Остается только надеяться, что обе стороны сумеют договориться, прежде чем вообще ничего не останется.
– Мюалеш. Неважно. Достаточно, если вы будете честным. – Рафик опять улыбнулся. В улыбке было слишком много усталости для его тридцати с небольшим лет. – Удачи вам, Митчелл Кентрелл. Надеюсь, вы благополучно вернетесь домой.
– Иншаллах, – ответил Митч, пробормотав уместное ко всем случаям выражение. Оно означало: «На все воля Аллаха».
И теперь, если не помешает Аллах или какой-нибудь безумный снайпер, через несколько коротких часов он и вправду вернется в Соединенные Штаты.
Вернется к Элли. К своей молодой жене.
Митч запрокинул голову и засмеялся.
– Черт возьми, я возвращаюсь домой! – закричал он всем и никому. – Домой!
Эланна отпила глоток шампанского, стараясь заглушить в себе какое-то неопределенное, но тревожное предчувствие, которое мучило ее с самого утра. Вполне естественно, что я нервничаю, убеждала она себя. Ведь нельзя сказать, что жизнь у меня протекает гладко.
В конце концов, не так много найдется людей настолько глупых, чтобы в один год приступить к обновлению дома и начать новую, требующую полной отдачи карьеру. Не говоря уже о предстоящей свадьбе. А тут еще ежегодные запросы о личных планах от вездесущих агентств новостей, как печатных, так и электронных. До сих пор ей удавалось скрывать от прессы свое обручение, но последние две недели она с замиранием сердца ожидала неизбежного. За прошедшие пять лет ее общественный образ постепенно изменился: от убитой горем молодой женщины, верной жены до чуть ли не политической фигуры, откровенно выступающей против внешней политики правительства в том, что касается заложников.
В недавнем опросе читатели газеты «Сан-Франциско кроникл» назвали ее в первой десятке женщин, которыми они больше всего восхищаются. Сразу за первой леди. Но вместо того, чтобы чувствовать себя польщенной, Эланна обнаружила, что общественное восхищение удушающе давит на нее.
Она сделала еще глоток шампанского и подумала: интересно, что сказали бы подписчики «Сан-Франциско кроникл», если бы узнали, что она не только занимается любовью со своим архитектором, но и через двадцать два дня собирается выйти за него замуж. Эланна посмотрела на часы. Теперь уже через двадцать один день.