надевала халат и бежала по дорожке вокруг озера. Потом, подхватив ведро, я бежала в дом, где бабушка ждала меня с завтраком. Я терпеливо ждала, пока она прочитает молитву, а потом набрасывалась на еду. Если раньше бабушка как-то считалась с моими привычками в отношении еды и разрешала мне заказывать стандартные упаковки, то теперь она настояла, чтобы я ела все то же, что и она. Еда была крайне примитивная, без пищевых добавок, и в первые дни у меня даже болел от нее живот, но через неделю я к ней привыкла и уже без отвращения съедала тарелку кати, которую бабушка готовила на маленькой плитке прямо в своей спальне. Потом я съедала вареное яйцо с куском черного хлеба и выпивала стакан сока. Вместо привычного энергетика бабушка давала мне кофе со сгущенным молоком. Сама она пила очень крепкий черный кофе, по мне его не разрешала даже попробовать, уверяя, что мое ослабленное сердце такого испытания не выдержит.
Вы думаете, после завтрака она давала мне отдохнуть? О, нет! «Сыта сама – накорми животных!» Я шла кормить кур в вольере и рыб в озере. Рыб кормить было просто: стоя па берегу, я ложкой брала из миски кашу, оставшуюся от завтрака, и кидала ее прямо в воду, а рыбы сплывались со всех сторон и жадно ее поедали. С курами было сложней. Сначала я долго боялась входить в вольер: стоило мне войти к курам, как они бросались ко мне и, казалось, пытались расклевать меня вместе с зерном, которое я им бросала из ведра. К курам я продолжала испытывать брезгливость, особенно когда собирала в гнездах из соломы еще теплые яйца. За то время, пока бабушка была на острове одна, они нанесли кучу яиц в свои гнезда и уселись высиживать новых кур – цыплят. Бабушка велела мне убрать яйца из всех гнезд, кроме двух, а все остальные отнести в лес и оставить там: «Нам с тобой есть их уже нельзя, а в лесу найдутся любители». В двух гнездах я оставила по двадцать одному яйцу и больше к ним не подходила: будущие куры-матери уселись на них и норовили клюнуть меня, если я подходила слишком близко. Остальные несли ежедневно по яйцу, и эти яйца следовало собирать, относить в дом и укладывать в холодильник. После кормления животных я долго отмывала руки дезинфицирующим раствором, хотя бабушка и посмеивалась надо мной: «Ты же работаешь в перчатках!». Но тут уж она ничего не могла со мной поделать.
После кормления животных я шла в сад, где у меня было выбрано укромное местечко, расстилала прямо на траве большой кусок пластика, па него клала одеяло, а сверху чистую простыню, потом раздевалась и ложилась загорать, тревожно следя за тем, чтобы на меня не села какая-нибудь муха. Такое случалось, и тогда я бежала в дом и принимала душ. Не водяной душ, а более надежный – аэрозольный, с добавкой дезинфекции.