Мельбурн прекрасно отдавал себе отчет, насколько сильно привязываются к своим воспитанницам старые девы. Несколько комплиментов были для него малой ценой, которую он готов был заплатить за ее дружбу, зато теперь никто не сможет помешать его отношениям с королевой. Он поражался, как много для него значили их отношения – ведь прошло всего несколько месяцев, а она уже стала в его глазах совершенно безгрешной.
Его забавляла ее настойчивость в соблюдении этикета. Виктория весьма ценила свое положение, и можно было поклясться, что она желает, чтобы и остальные тоже не забывали об этом… Ее придворные считали свою жизнь ограниченной и скучной. Мельбурн прекрасно понимал, что модные и важные леди уставали от ежедневных прогулок, музыкальных концертов после пятичасового чая и чопорных ужинов, за которыми следовали весьма натянутые вечера.
Что же касается мужчин, Мельбурн прямо-таки не мог глядеть на мистера Гревилля, секретаря Тайного Совета, который волей-неволей часто должен был бывать в Виндзоре. Мельбурн с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться прямо ему в лицо.
Он мог представить себе раздражение Гревилля, когда того отрывали от его портвейна. Ему не было позволено курить или откидываться на спинку кресла – королева настаивала, чтобы в ее присутствии все держались весьма сдержанно, – кроме того, ему приходилось вести скучнейшие разговоры, да еще шепотом!
Все так забавно, черт побери! Мельбурн думал об этом, направляясь в свои покои. Чертовски забавно и абсолютно правильно… К нему самому относился только запрет в отношении курения. Ему доводилось вести громкие разговоры, шутить и смеяться с королевой. Он всегда сидел с ней рядом, а когда они совершали прогулки верхом, ехал справа от нее. Он занимал особое положение. Каждый раз, когда Мельбурн смотрел ей в глаза или когда они вели серьезный разговор, он брал ее руку, когда смешил ее или когда она говорила ему комплименты, как сегодня вечером, он все больше забывал о прежних развлечениях.
Он и думать перестал о блестящих приемах у себя дома, о компании прекрасных, опытных женщин, суливших более близкие отношения. Мельбурн убедил себя, что с этим покончено. Он слишком стар и разочарован для романтических историй. Ему было так горько за связь с бедняжкой Каролиной Нортон! Как же ей худо после развода! Ее жуткий муж получил опеку над детьми, и теперь бедная женщина засыпала Мельбурна слезными письмами, умоляя помочь ей. Их связь погубила ее, и лорду было не по себе, его даже немного мучила вина, что ему самому все сошло с рук.