Здесь я встретился с Сережей Кливанским. Сережа был любителем пошутить:
- Говорят, что перед тем, как нас вымораживать на Колыме, решили выпаривать.
С Сережей я учился десять лет назад в Московском университете. На комсомольском собрании Сережа выступил по китайскому вопросу. Этого оказалось достаточно, чтоб он был исключен из комсомола, а после окончания юридического факультета не нашел работы. С трудом Сережа устроился экономистом в Госплан, но после смерти Кирова Сережу стали выживать и из Госплана.
Кливанский был скрипач-любитель. Он поработал с преподавателем и поступил по конкурсу второй скрипкой в оперный театр Станиславского и Немировича. Но на скрипке ему дали играть лишь до 1937 года. Сережа работал со мной на прииске "Партизан", а в 1938 году весной был увезен на "Серпантинку" - нечто вроде колымского Освенцима.
В Бутырках встретился я с Германом Хохловым, литературным обозревателем "Известий" того времени. Мы читали друг другу кое-какие стихи - "Роландов Рог" Цветаевой и Ходасевича "Играю в карты, пью вино" и "К Машеньке" я запомнил с тех именно времен.
Отец Хохлова был эмигрантом, умер во Франции. Сам Хохлов, обладатель нансеновского паспорта, получил высшее образование в русском институте в Праге на стипендию чехословацкого правительства, которая давалась всем желающим учиться русским эмигрантам. Такая щедрость, по словам Хохлова, была вызвана тем, что чехи во время гражданской войны увезли два поезда с царским золотом, и только третий поезд был доведен благополучно до Москвы Михайловым, комиссаром "золотого поезда". Эту историю я слыхал и раньше. Хохлов говорил вполне уверенно.
Через советское посольство Хохлов вернулся на родину, получил советский паспорт и работу в "Известиях". Статьи его о стихах мне приходилось читать.
В конце тридцать шестого года Хохлов и все другие бывшие эмигранты -экономиста казака Улитина я тоже знал по тюрьме, по 68-й камере - были арестованы и обвинены в шпионаже.
- Мы думали, что нас арестуют, что придется пробыть какое-то время в ссылке, но концентрационный лагерь! Этого мы не ждали.- Хохлов протирал очки, надевал их, снова снимал.- Черт с ним со всем! Давайте читать стихи!
Здесь был Полторак - чемпион Европы по плаванию (он умер на "Партизане" в 1938 году), юноша Борисов - тоже известный пловец того времени.
В "этапке" сидели мы, помню, недолго. Начали "выкликать" и на автобусах перевозить на "Красную Пресню", на окружную дорогу, и грузить прямо в товарный поезд, где в вагонах-теплушках были нары, на оконцах решетки, и -по 36 человек в вагоне - мы двинулись в полуторамесячное путешествие к Владивостоку. Колыма приближалась.