– Умно, – признал Юлий.
Пенелопа зааплодировала:
– Вы хорошо уклоняетесь, Винсент.
– Спасибо, госпожа секретарь. Может быть, вы меня просветите насчет высказывания вашего отца?
– Валяй, – сказал Юлий сестре.
– «Главное оружие политика – это его интеллект», – процитировала Пенелопа. – Команду можно набрать любую, имидж можно поменять, программу переделать, а идеологию – высосать из пальца. Но если нет интеллекта, то ничего этого не получится.
– Клейтон – не гений, – сказал Юлий. – Говорят, что он талантливый тактик, но политика – это война, которая никогда не прекращается. Война, которую невозможно выиграть в одном сражении, и даже в десятке сражений. Думаю, что мы его сделаем.
– Виктор тоже так говорил, – заметила Пенелопа.
– Кто? – переспросил Винсент.
– Виктор Второй. Знаете, тот парень, что правил нами до моего брата.
– Извините, просто я не привык, когда императоров называют по именам…
– Виктор настаивал на прямом штурме МКК «Зевс», и я не сомневаюсь, что он предпринял бы такую попытку, не считаясь с потерями, – сказал Юлий. – Это вполне в его стиле. «Ого-го! Только вперед и мозги по стенке…» Мы будем действовать тоньше. Для того чтобы сплотить эту чертову Новую Империю, Клейтону в нашем лице нужен враг. Внешний враг, страх перед которым будет держать его людей в повиновении. А мы одурачим и постараемся вести себя как друзья его подданных.
– На это могут уйти годы, – заметила Пенелопа. – Или он может использовать таргов в качестве своего пугала.
– Таргов он использовать не может. Если он признается перед своими людьми, что тарги настолько опасны, как мы о них говорим, он сам себя поставит в глупое положение. Любой человек, который раскалывает человечество на два лагеря перед лицом внешней угрозы, автоматически заполучает имидж всеобщего предателя. Я уверен, что по поводу вторжения таргов он будет молчать до тех пор, пока это только будет возможно.
– Надеюсь, что ты прав, братец, – сказала Пенелопа. – Потому что если ты ошибаешься, то у нас скоро будут очень большие проблемы. Даже еще больше, чем сейчас.
Пенелопа оказалась пророчицей.
У Империи действительно возникли куда большие проблемы, чем она, Империя, имела до сих пор, но произошло это гораздо раньше предсказанного и с Клейтоном связано не было.
Юлий часто ловил себя на мысли, что идиотские идеи, высказанные в ходе приятельских и ни к чему не обязывающих разговоров ни о чем, имеют тенденцию воплощаться в жизнь неожиданным и довольно неприятным образом.
Когда-то в одной пьяной беседе со своими сослуживцами на Сахаре он выдвинул теорию, согласно которой любой из командующих имперскими флотами адмиралов имеет возможность взбунтоваться и начать войну за власть. Или отколоться от Империи и основать свое собственное государство. Он даже назвал фамилию одного такого адмирала – «Клейтон».