Вот и море.
Дойл изменил курс, дал задачу автопилоту и вцепился в кресло, ожидая неминуемого удара о воду.
Только бы корпус выдержал этот удар.
Вода была все ближе, и Дойлу показалось, что она выплеснется с экрана и зальет ему лицо. Он даже рефлекторно закрыл глаза, хотя и понимал, что это нелепо. Если корпус не выдержит удара, смерть будет быстрой и относительно безболезненной.
Удар был страшный, но корпус выстоял.
Дойл врубил торможение, чтобы не воткнуться в дно на полной скорости, и через несколько минут модуль покоился в слое ила на глубине около трех километров. Если приборы не врали, конечно. Дойл полагал, что инструменты измерения, рассчитанные на работу в космосе, могут давать некоторую погрешность, находясь ниже уровня поверхности.
Дойл отстегнул ремни, обошел небольшой салон, проверяя его на отсутствие течей. Не обнаружив оных, он с облегчением снял шлем и принялся снимать скафандр.
– Сколько мы тут будем сидеть? – поинтересовалась Энн.
– Долго, – сказал Дойл. – С точки зрения выживания ирландцев как вида, чем дольше мы здесь просидим, тем оно безопаснее. Как бы ни обстояли дела на поверхности, два человека с одним карабином там мало что изменят.
– И?
– И мы останемся здесь. Модуль рассчитан на сохранение жизни восьмерым людям в течение месяца. Нас тут двое, так что воды, жратвы и кислорода нам хватит надолго. Туалет – там. Единственное, что будет угрожать нам в ближайшее время, это смерть от скуки.
И тут Энн разрыдалась.
Тарги работали по поверхности еще три дня. Когда они вышли в космос и покинули локальное пространство Великого Китая через Нуль-Т, на планете не было ни одного города, леса были выжжены, моря обмелели, а горы значительно убавились в высоте. Над планетой висели облака пара и пепла, температура поверхности в некоторых местах достигала тысячи градусов.
Империя получила свою показательную порку.
Следующая после падения Великого Китая неделя пролетела для Клозе как один день.
Дождавшись получения разведданных об обстановке на Китае, он таки отправился на Марс и устроил тамошнему начальству самый грандиозный скандал за всю новейшую историю. Скорее всего, ВКС не получали такого разноса со времен своего образования. Даже Павел Четвертый Нетерпеливый был кроткой овечкой по сравнению со взбешенным бароном.
Всего за несколько недель работы на новом поприще Клозе заработал устрашающую репутацию человека, с которым лучше не связываться. Его боялись даже больше, чем его предшественника на этом посту, железного графа Питера Моргана.
Клозе полагал, что все дело в его возрасте.