– Ясно. Но если бы вы оставили там чемодан, никто бы не подумал, что это самоубийство. Значит, вы забрали его домой.
– Да. Отнес наверх. Потом поднял тревогу с помощью записки из кармана. А ту, другую, я сжег.
Несмотря на все ужасы, которые пережил этот человек, Линли ощутил прилив злости.
Загубили женщину – безжалостно, хладнокровно. И пятнадцать лет эта смерть остается неотмщенной.
– Но зачем вы все это сделали? – спросил он. – Вы же наверняка хотели, чтобы убийца был наказан?
Взгляд Дэрроу отразил насмешливую усталость.
– Ты не представляешь, приятель, что значит жить в деревне, а? Не представляете, каково будет человеку, если все соседи узнают, что его вертихвостку жену удавил какой-то мерзавец, который, видите ли, умеет как надо пристроиться у нее между ног. И удавил не брошенный муж, заметьте, которого все в деревне поймут, а тот самый ублюдок, который трахал ее за спиной мужа. По-вашему, если бы я позволил всем узнать, что Ханна убита, ничто из этого не вышло бы наружу? – Хотя в его голосе звучала неуверенность, Дэрроу продолжил, словно отвечая: – А так Тедди хотя бы не знает, какой на самом деле была его мать. Ханну все равно уже было не вернуть А покой Тедди стоил того, чтобы позволить убийце скрыться.
– Пусть лучше его мать будет самоубийцей, чем его отец рогоносцем? – поинтересовался Линли.
Дэрроу со всей силы припечатал кулаком по заляпанному столу.
– Ну да! Это ведь со мной он живет эти пятнадцать лет. Это мне он каждое утро смотрит в глаза. И когда смотрит, то видит мужчину, боже ты мой. Не какого-то там скулящего гомика, который не смог заставить бабенку, на которой женился, выполнять супружеские обязанности. Думаете, тот парень смог бы удержать ее лучше меня? – Он налил себе еще виски, небрежно расплескивая его, когда бутылка соскользнула с края стакана. – Он наобещал ей преподавателей, уроки, роль в какой-то пьесе. Но когда все это прошло бы, что осталось бы…
– Роль в пьесе? Преподаватели? Уроки? Откуда вы все это знаете? Это было в записке?
Резко повернувшись к огню, Дэрроу не ответил. Но Линли уже понял, почему Джой Синклер названивала ему десять раз, чего от него добивалась. Без сомнения, в порыве гнева он невольно проговорился, существовал какой-то еще источник информации, который очень был нужен для ее книги.
– Или есть что-то еще, Дэрроу? Дневники? Ответа не последовало.
– Боже мой, дружище, вы уже зашли так далеко! Может, вы знаете имя убийцы?
– Нет.
– Тогда что вы знаете? И откуда знаете?
Дэрроу по-прежнему апатично смотрел на огонь.
Но его грудь вздымалась от подавленных чувств.