– Гилда сказала это нарочно или по глупости? – внезапно нарушил молчание Руфус.
– О чем ты? – ошеломленно спросила София.
Муж не отрывал взгляда от дороги.
– Знаю, мы притворяемся, будто ничего не случилось, и это, вероятно, единственный способ продолжать жить вместе. Но если Гилда собирается насмехаться…
– Ох! – выдохнула София. Какой же идиоткой она была, какой эгоисткой! Дура, неврастеничка! Так погрузилась в свои переживания по поводу отношений с Майлзом, что почти не заметила неудачную шутку Гилды о пещерном человеке. – Это случайное совпадение. Ты же знаешь Гилду. Она вовсе не хотела тебя уколоть, тем более что я никогда не рассказывала ей о том, что произошло. А ты думал, что я ей все выложила?
– Я был не уверен. – Он погладил ее запястье. – Прости, милая.
***
София и Майлз пару раз встречались на публике, искусно притворяясь равнодушными друг к другу. Прошла неделя, прежде чем они смогли условиться о свидании наедине. София попросила у Руфуса машину под предлогом, что хочет купить в одной деревне кружево ручной работы. Она пересекла Азу по мосту Карлтон, свернула налево и потряслась по извилистому проселку через зеленые луга в сторону заброшенных рудников.
Постепенно деревья редели, дорога становилась все ухабистее, а местность – дикой, густо заросшей травой и заваленной камнями. София миновала небольшую каменоломню над пещерами Гауберун и, добравшись до центра горной выработки, замедлила ход. Майлз сказал, чтобы она ждала его здесь. А вот и он – вышел из кустов и помахал ей. София открыла для него дверцу машины.
– Наконец-то! Думал, никогда не дождусь тебя. Дай-ка мне на тебя взглянуть. Я с трудом верю, что у тебя уже двое детей. Как он обращается с тобой? У тебя все в порядке?
– Конечно, в порядке, – заверила София, чувствуя себя немного неловко. – Я же писала тебе. У нас вполне сносная жизнь, все гораздо лучше, чем было.
– Понятно.
Невозможно было не заметить нотку разочарования в его голосе.
– Давай не будем обо мне, – сказала София. – Теперь твоя очередь.
Майлз начал подробно рассказывать, и она с легким волнением слушала. Выглядел он не очень хорошо – был бледен, утомлен и явно не в духе. У нее возникло чувство вины: Майлз страдает из-за того, что так долго оставался в Африке, желая держаться подальше от нее. И конечно, депрессия усугублялась его отвращением к своей работе. Как будто в ответ на ее мысли, Майлз разразился гневной обличительной речью против Фонда.
– Мы же не собираемся все время сидеть в машине? – попыталась отвлечь его София. – Ты еще не объяснил мне, почему мы забрались в такую глушь.