– Но... как я могла желать того, о чем не имела никакого представления? Откуда я знала, что получу такое... – Она снова запнулась в полном смятении, боясь выдать себя.
Он улыбнулся, догадавшись, почему Кейт замолчала.
– Твое внутреннее чувство подсказало тебе, что надо делать. Оно знает больше, чем ты сама. И потом, ты любопытна. Тебе хочется все узнать, все попробовать, все испытать. – Он закрыл глаза. – А теперь давай спать. Завтра будет трудный день. Надо набраться побольше сил.
Неужели он прав? Неужели она обманывала себя, считая, что хочет лишь отблагодарить его? Мысль об этом вызвала новый прилив отчаяния. В самом деле, так оно и было. Где-то в глубине души она поняла, что у нее нет другого способа разрушить стену, которую он воздвиг между ними. Эта потребность близости с ним томила ее, как жажда, как голод. И вид живительного источника уже не приносил утешения. Ей необходимо было испить этой упоительной влаги.
Приподняв голову, она посмотрела в ту сторону; где, вытянувшись на спине, лежал Роберт. И ей показалось, что выражение его лица стало еще более уверенным и неколебимым. Словно у ястреба, настигнувшего жертву. Но она не безропотная горлица. И будет защищаться. Нужно только забыть о том, что произошло сегодня между ними...
Но как не помнить об этом! Ему стоило взглянуть на нее, и грудь Кейт сразу напрягалась, соски набухали и горели. Даже сейчас, при одном воспоминании о пережитом, тело мгновенно отзывалось: в нем начинало происходить что-то неведомое и неподвластное ее воле. И Кейт знала, что оно снова начнет выгибаться, стонать и рваться навстречу Роберту и не станет слушать доводов рассудка. Эта мысль пугала ее. Но еще какое-то чувство поднималось из глубин ее сознания, чувство, которое она не могла пока ни понять, ни выразить словами.
– Кейт! Пора вставать!
Она открыла глаза. Роберт уже оделся и натягивал сапоги. Он улыбнулся ей.
– Одевайся! Я сейчас погашу костер.
Огонь уже едва теплился, и холод начал запускать свои щупальца под одеяло. Но Кейт думала не о нем.
Воспоминания прошлой ночи снова нахлынули на нее. Она увидела, что так и заснула нагая, и, поспешно схватив одежду, попыталась натянуть ее на себя под одеялом.
– Что ты там возишься, как поросенок в луже? – нетерпеливо спросил Роберт.
– Одеваюсь.
– Какая стыдливость! Ты, кажется, забыла, что я уже видел все прелести, которые ты теперь зачем-то пытаешься скрыть. – Он иронически улыбнулся. Или ты просто следуешь мудрым наставлениям Себастьяна и стараешься не возбуждать во мне желания? Удержать меня от порочных мыслей?