В те годы их род был богатым и могущественным. Законы соблюдались строго. От обычаев никто и не думал уклоняться – не то что теперь, когда племя ослабло.
Робея, молодая мать показала хаану зачатое им дитя. Старики присутствовали при этом. Именно при них, самых уважаемых, самых надежных свидетелях, хаан должен был открыто признать ребенка своим.
Но он молчал, испытующе глядя в лицо жены. За тот месяц, что они не виделись, она очень постарела. Под глазами залегли круги, щеки впали, лицо сделалось маленьким, усохшим, как у старушки. И вся она – еще совсем недавно молодая, цветущая женщина – как-то сгорбилась и съежилась.
Ребенок на ее руках кричал и плакал.
Наконец хаан молвил:
– Ты должна избавиться от этого ребенка. Он сделал тебя непригодной для супружеского ложа. Он высосет жизнь из нас и все равно ему будет мало. Уж не подменыш ли это?
– Нет, господин, – тихо сказала женщина. – Рабыня верно стерегла мое лоно. Это именно то дитя, которому я дала жизнь.
– Ребенок нездоров. Не стоит тратить на него силы!
Старики закивали. Они вполне одобряли решение хаана. Правильно! С первого же взгляда заметно: с этим ребенком что-то не так! Разве обыкновенные, здоровые дети плачут все время, не переставая? И хотя юрта роженицы находилась за пределами куреня, в стороне от прочих, и вроде была отъединена от обыденной жизни племени, а все же кое-какие слухи о странностях новорожденной девочки доходили. Непостижимым образом просачивались сквозь толстые войлочные стены – не иначе.
Молчал только один человек – шаман Укагир. Он был уже очень стар. Но до сих пор ни одно серьезное решение без его участия не принималось. Хаан не осмелился бы ему перечить.
Молодая мать, зарыдав, прижала к себе ребенка да так и повалилась мужу в ноги. Он посмотрел на нее с жалостью и отступил на шаг.
– Встань, жена, и не плачь больше. Не стоит этот чотгор. Наверняка какая-нибудь бесприютная душа умершего неестественной смертью похитила душу этого ребенка и заняла ее место, вселившись в это хилое тельце. Два года назад ты подарила мне прекрасного здорового сына. Он был рожден в срок, хорошо выкормлен и уже сидит на коне. Он вырастет воином, будет храбрецом. Найди в нем отраду и утешение, а от этого чахлого дьяволенка нужно избавиться.
Но женщина продолжала рыдать и биться головой о землю. Головной убор упал с ее волос, косы рассыпались. Многие свидетели этого зрелища отвернулись, не желая смотреть на позор замужней женщины, супруги хаана, которая прежде всегда умела блюсти достоинство.
Потеряв терпение, муж топнул ногой.