Салиха уже знали. Стоило ему появиться, как торговцы начинали зазывно улыбаться. В отличие от носильщиков – те хмурились и отворачивались.
А Салих словно заново учился жить среди людей. Жить свободной жизнью человека, который сам себе хозяин. Решил с утра сходить на базар – и сходил. Захотелось весь день проваляться в прохладе и тени, у фонтана (пусть даже и засоренного! дойдут когда-нибудь руки и до фонтана, будет он вычищен и снова запоет прозрачная струя) – и пожалуйста, валяйся себе на здоровье с чашкой воды, подслащенной медом, или с гроздью винограда. Бывали дни, когда Салиху и в самом деле не по себе становилось от безмерности своей свободы.
Не дом, а какой-то приют для убогих и страждущих духом, думалось ему в такие минуты.
На этот раз на базаре Салиху не пришлось долго бродить по рядам. Крик "держи вора!" раздался совсем близко. Подобные вопли оглашали базар ежедневно, бывало – по нескольку раз за день. Иногда вора даже ловили и с торжеством уводили на суд светозарного шада. Впрочем, надо полагать, до шада даже не доходило: дело было, как правило, слишком очевидным, а наказание за такие преступления определены давно, раз и навсегда.
Что, впрочем, никого не останавливало. Кражи повторялись изо дня в день с завидной регулярностью.
Однако, надо заметить, что и ловили воров далеко не всегда. Как правило, ловкачу удавалось скрыться.
Но то были опытные карманники, частью знакомые Салиху по вечерним посиделкам в грязной маленькой чайной. На этот раз вору, похоже, скрыться бы не удалось. Судя по тому, как неловко метнулся он в сторону, а потом начал петлять, точно заяц, между торговых рядов, был он человеком в своем деле неопытным. И сообщников у него на площади, похоже, тоже не было. В этом также заключалась большая ошибка. В противном случае можно было бы незаметно передать украденное "случайному прохожему", после чего с торжеством объявить себя жертвой злого оговора. И точно: обыск ничего не даст. Нет при человеке украденного. Нет – и все тут! Торговцу еще и извиняться придется за то, что оболгал честного обывателя.
Неловкий воришка бросился бежать и вдруг споткнулся. Выпрямляясь, он столкнулся с Салихом лицом к лицу. Салих увидел звериный ужас в его широко раскрытых глазах и, сам не зная зачем, быстро сказал:
– Брось кошель!
Парень глотнул ртом воздух, взмахнул руками и, забирая вбок, побежал дальше. Салих подхватил свою корзину, из которой уже высовывался огромный пучок лука, и так повернулся, что преследователи незадачливого воришки наскочили на нее.
– Куда лезешь?! – заорал Салих. – Не видишь, человек идет!