Ему на ум сразу же пришло множество самых разных объяснений. Возможно, рапторы испытывают какой-то атавистический, подсознательный страх перед этим местом, местом, где они появились на свет. Они помнят, как сидели в клетках, и не хотят снова оказаться за решеткой. Но Левайн подозревал, что все-таки самое правильное объяснение – самое простое. Скорее всего земли вокруг лаборатории являются охотничьей территорией каких-то других животных. Эта территория помечена секретом животных другого вида, которые охраняют свои владения и не допускают к себе чужаков – поэтому рапторы и не хотят сюда вторгаться. Левайн припомнил, что даже могучий тираннозавр проходил по чужим охотничьим территориям быстро, нигде не останавливаясь.
Но тогда чья же это территория?
Левайн с нетерпением смотрел в окно и ждал.
– Так что там насчет света? – крикнула Сара из противоположного конца зала. – Мне нужен свет.
– Минуточку! – отозвался Левайн.
Торн затаился возле выхода из сарая и напряженно прислушивался.
Он ясно слышал тихие, мягкие вздохи – примерно так дышат лошади. Там, снаружи, притаилось какое-то крупное животное. И оно ждет его. Звуки доносились откуда-то справа от входа в сарай. Торн осторожно, медленно подался вперед и выглянул из-за двери.
И ничего не увидел. Луна светила ярко, весь рабочий поселок был как на ладони, совершенно пустынный. Торн видел магазин, бензоколонки, темное пятно джипа. Посмотрев направо, он увидел только пустынную лужайку и заросли кустов рододендрона. А за ними – теннисные корты.
И больше ничего.
Торн смотрел и напряженно вслушивался в звуки ночи.
Тихое посапывание никуда не делось. Звук был не громче шороха легкого ветерка в листве. Но ветра не было – на деревьях и кустах не шевелился ни единый листок.
Или все-таки шевелился?
У Торна было стойкое ощущение, что что-то здесь не так. Что-то неправильно. Что-то было прямо у него перед глазами, что-то, что он должен был увидеть, но не видел. Торн до предела напрягал зрение и уже было подумал, что собственные глаза его обманывают. Ему показалось, что где-то справа кустарник чуть пошевелился. Пятнистый узор листвы, залитой лунным светом, как будто немного сдвинулся, потом снова замер.
Но Торн не был уверен, что это ему не показалось. Он снова стал всматриваться в то место, где ему почудилось какое-то движение. Приглядываясь, Торн осознал, что на самом деле его внимание привлек не сам кустарник, а сетчатая изгородь за ним. Почти на всем протяжении изгородь была заплетена виноградными лозами, но на некоторых участках просматривался ровный блестящий узор серебристой сетки. И было что-то неправильное в этом узоре... Изгородь как будто шевелилась, подергивалась какой-то странной рябью.