– Слышишь? Какой-то шум!
– Нет. Я ничего не слышу. С чего ты взяла?
– Шаги… Кто-то идет!
– Наверное, Пит. Он иногда приходит очень рано.
– Ты уверен?
Зак приподнялся на локте и прислушался. Сердце его тревожно забилось. Выглянув в окно, он с ужасом увидел стоявший у входа «линкольн». Боже, неужели отец? – молнией мелькнула в голове мысль. Между тем снаружи раздавалось поскрипывание гравия под чьими-то ботинками…
– Уитт… – прошептала Кэтрин. – Это он!
Закари уже и сам не сомневался, что гравий скрипел под ногами его отца. Шаги Командора… и они приближались.
– Боже, что сейчас будет! – шепотом запричитала Кэт. Зак схватил ее за руку.
– Черт! Тебе надо срочно выбираться отсюда!
Но было уже поздно. Входная дверь хлопнула, и, судя по шагам, приглушенным ковром коридора, Уитт направился в комнату жены.
– Кэт, ты здесь? – раздался его голос. Скрипнула дверь. Видимо, не дождавшись ответа, Уитт вошел внутрь. – Кэт! – еще раз позвал он уже с раздражением в голосе.
– Уходи! – зашептал Зак, открывая дверь на галерею, с которой в сад вела наружная лестница. – Вот сюда!
Под грузным Денверсом уже скрипели ступени – он поднимался на второй этаж, в комнату Зака.
– Беги же наконец! – почти выкрикнул Закари и силой вытолкнул Кэт на галерею. Едва он успел захлопнуть дверь и добраться до кровати, как на пороге появился Уитт. Притворяться спящим было бессмысленно. Денвере втянул носом воздух, все еще благоухавший духами Кэт, бросил взгляд на скомканную простыню, на две недопитые банки с пивом на ночном столике и понял все. Лицо его налилось кровью, веки нервно задергались.
– Ты вонючая, неблагодарная скотина! – взревел Уитт. – Вставай!
Зак хотел было подняться, но тут же получил удар кулаком в лицо.
– Остановись! – раздался пронзительный женский голос. Уитт обернулся и увидел стоящую в дверях жену. – Не трогай его! Во всем виновата одна я!
– Ты? Ты заставила его себя трахнуть? Так, что ли?!
И, снова обратив свою ярость на Зака, принялся с такой силой трясти его за плечи, что, казалось, вся комната заходила ходуном, а створки зеркального трельяжа с грохотом захлопнулись.
– Гаденыш! Мерзавец! – продолжал орать Уитт. – Я всегда подозревал, что ты не мой сын! Но не хотел этому верить! Теперь же у меня не осталось никаких сомнений на этот счет! Убирайся отсюда вон, грязная тварь. Или я задушу тебя своими руками!
И он с такой силой отшвырнул Зака к стене, что тот вскрикнул от боли и чуть было не потерял сознание.
В" глазах у него потемнело, по затылку потекло что-то липкое и теплое. Едва придя в себя, он начал медленно, держась за стену, пробираться к двери.