– Что ты загадала? – спросил Пол, наблюдая за ней. Он ни разу за все это время не попытался продвинуться в желанном для него направлении. Но все еще надеялся, что в один прекрасный момент долгожданный плод созреет. Он-то знал, что загадал бы, увидев первым падающую звезду, – чтобы ее потянуло к нему.
– Просто думала кое о ком из старых друзей, – с грустью улыбнулась Грейс. – И пожелала, чтобы однажды все дурное осталось в прошлом.
У Пола заныло сердце от жалости к ней.
– А это пока еще не так? – Он не знал, насколько свежи еще раны. Она никогда не говорила ему об этом, и он не настаивал. – Все уже позади?
– Почти… – Грейс с улыбкой посмотрела на Пола, радуясь, что у нее есть такой друг.
Свенсоны не оставляли надежды уговорить Грейс стать фотомоделью, но неожиданно она стала личной секретаршей Шерил со значительной прибавкой жалованья. Супруги Свенсоны говорили даже, что на самом деле агентством руководит Грейс. Она была расторопна, организованна, умна и на редкость уравновешенна. Она знала лично всех девушек, сотрудничающих с агентством, и большинство мужчин. Все обожали ее. И дома дела шли великолепно. Бригитта возвратилась из Токио, но объявила, что теперь станет жить вместе с другом-фотографом. Элисон уехала в Лос-Анджелес, где получила маленькую роль в фильме. А Дивайна процветала в Париже. Остались лишь Марджори и Грейс, а Мирей вот-вот собиралась переехать к своему последнему возлюбленному. Но стоило двум девушкам съехать, как тотчас же появились две новые соседки. Под Рождество Марджори торжественно объявила о своей помолвке. Но найти компаньонок для Грейс вовсе не было проблемой. Девушки постоянно приезжали в Чикаго, стремясь стать фотомоделями, и им надо было где-то жить.
Луис Маркес регулярно навещал ее. И не реже Раза в месяц он заставлял Грейс сдавать на анализ мочу.
Но даже следа наркотиков не было выявлено ни разу, что глубоко разочаровывало Маркеса. С присущей ему низостью он жаждал смешать ее с грязью, раздавить, уничтожить.
– Что за дерьмо этот коротышка! – заявила Марджори после того, как офицерик заявился сразу же после Рождества, чтобы поглазеть на новых соседок Грейс. – У твоего отца на редкость неопрятные друзья! И жутко противные, – прибавила она, злясь на Маркеса за то, что он лапал ее за попку, делая вид, что тянется за пепельницей. От него несло куревом и потом, к тому же он с ног до головы был одет в синтетику. – Почему ты не попросишь его испариться? – спросила она, содрогаясь от отвращения, когда он наконец убрался восвояси. – После его визита всякий раз хочется принять ванну.