– Я не хотел, чтобы вы с папой из-за меня ругались… – грустно отвечал Мэтт. На улице ему было холодно и одиноко, и он был рад, что снова оказался дома.
– Мы вовсе не ругались, мы… просто громко разговаривали.
– Нет, ругались! Я все слышал!
– Все когда-нибудь ссорятся, – честно ответил Чарльз и посадил сына к себе на колени.
Уезжая, полицейские клятвенно пообещали, что история с побегом не просочится в прессу. Должно же быть хотя бы что-то в их жизни, на что никто не имеет права посягать – пусть даже это побег из дома восьмилетнего мальчика… Все остальное было безжалостно попрано и растоптано.
– Мы с мамой очень любим друг друга, ты же знаешь.
– Ага, знаю. Но в последнее время все так погано. В школе мне то и дело говорят гадости, мама все время плачет.
Грейс ощутила укол совести. Но кто не плакал бы на ее месте?..
– Запомни крепко-накрепко то, что я сейчас тебе скажу, малыш, – заговорил Чарльз. – Мы все должны быть очень сильными. Каждый из нас. Ради друг друга. Мы не имеем права на бегство. Мы не можем сдаться без борьбы. Мы должны быть вместе.
– Я понял… – не вполне уверенно ответил Мэтт. Но видно было, что он счастлив, что вновь оказался дома. Дурацкая это была идея с побегом – уж это он понимал прекрасно.
Мама сама отвела его наверх, уложила в постель и заботливо укрыла. Грейс и Чарльз с ног падали от волнения и усталости, а Мэттью заснул сразу же, как только голова его коснулась подушки. А Шоколадка лежала возле его постели и тихонько посапывала.
Но на следующей неделе объявилась следующая фотография – на сей раз Грейс уже смотрела прямо в объектив широко раскрытыми глазами, с выражением величайшего изумления на лице – казалось, с ней только что сделали нечто постыдное и ужасное… или, напротив, нечто незабываемо волнующее? Каждый видел то, что хотел увидеть. Более «эротичных» фотографий Грейс никогда в жизни не видела, но чувствовала, что постепенно, мало-помалу, сходит с ума…
Она позвонила в справочное бюро, искренне изумляясь, отчего не сделала этого гораздо раньше. Но Маркуса не было в Чикаго. И в Нью-Йорке тоже. Тогда она позвонила прямиком в редакцию «Клубнички», и ей сообщили, что Маркус сейчас в Вашингтоне. Это было великолепно! Почему она не додумалась до этого прежде? Ведь он не оставил за ней права выбора. И не важно, что с ней станет. Она должна действовать!
Грейс открыла сейф и достала револьвер Чарльза, потом села в машину и поехала по раздобытому в редакции адресу. Дети были в школе, Чарльз – на службе… Никто и не подозревал, куда она уехала, что намеревается делать… Но Грейс знала, что будет делать. Она все спланировала заранее. И что бы ни случилось потом, овчинка стоила выделки…