Иван упал под первой копной: подвела нога. Упал неудачно, не мог встать, а только дергался, шепотом ругаясь. Вася, бросив осоку, кинулся, поднял:
- Оставь вязанку. Потом подберу.
- Ладно, Вася. Допру.
Вася шел сбоку, уголком глаза наблюдая за Иваном и вовремя подставляя плечо, когда Иван оступался. Поэтому они подошли к берегу последними: шкипер и Михалыч уже сматывали веревки, а Сергей сидел на своей ноше, опустив голову.
- Не ходи больше, Трофимыч, - сказал старик. - Отдышишься - тут попрыгай: сходни наладь, с катера все прими.
Иван кивнул: он понимал, что в этом деле не помощник. Выпростал из-под осоки веревку, сел рядом с Сергеем.
Михалыч, шкипер и Вася уже скрылись в лесу: чавканье сапог постепенно замирало вдали. Иван закурил, протянул пачку Сергею.
- Живот что-то схватило, - виновато соврал Сергей.
- Иди на катер.
- Ничего. - Сергей встал. - Отпускает вроде.
Пошел назад, сматывая на ходу веревку. Хвост ее долго волочился сзади, подскакивая на кочках.
На подходе встретились Михалыч и Вася: с новыми ношами они шли к катеру. Михалыч разминулся молча, а Вася сказал:
- С дальнего конца копешки бери.
- Портянка сбилась. - Сергей поспешно и неуверенно улыбнулся. - Переобувался там…
Последние охапки несли уже в сумерках. Черные осины тревожно звенели по сторонам. Сергей шел последним, пропустив вперед Лиду и Пашу.
Почти в темноте перетаскали осоку на катер. Это были последние усилия: даже Вася перестал улыбаться. Иван накрыл старым брезентом сырую, остро пахнущую болотом кучу.
- Отдыхайте.
Они вповалку улеглись на брезенте, и Сергей сразу же провалился в полудремоту. Слышал, как застучал двигатель, как, отваливая, плавно качнулся катер и пошел вверх, натужно гудя мотором.
- Свалили! - выдохнул Вася. - Здорово это, когда своего достигнешь. Вроде уважение к себе самому поднимается.
- Дело вы для меня великое сделали, ребята, - тихо сказал старик. - Я за это…
- Ты нам за это покурить раздобудь, на том и сочтемся, - сказал Вася.
- Держи. - Сергей достал мятую пачку. - Не знаю, целы ли.
- Целые. Закуришь, Игнат Григорьич?
- Можно.
- Катер!… - крикнул Михалыч.
Сзади нагонял катер. С палубы его кричали что-то, неслышное за шумом двигателя, махали фонарем.
Теперь уже все толпились возле рубки: колхозный катер вечерами патрулировал по реке.
- Плакала наша работка… - вздохнул Михалыч. - Ах ты господи, вот ведь не повезло, так не повезло…
И опять все замолчали, потому что молчал Иван, а ему одному принадлежало сейчас право решать. Но Иван упрямо держал максимальные обороты: катер дрожал как в лихорадке.