Но Гошу это не достало, он спросил:
– А как вы будете жить? Вы же не умеете работать. У вас почетно быть бандитом, вы же веками детей учите жить грабежом.
Тут я снова сжала ему руку, а он все равно не реагировал. А Мовсар хмыкнул:
– А то вы умеете работать! Пятьдесят лет половину Европы учили, как жить, до нищеты довели, еле они от вас избавились…
И тут Гоша:
– А правду по телику гонят, что ты наших солдат в рабство угонял, живьем им головы резал?
Я обомлела. Думаю: все, сейчас он нас грохнет. Но Мовсар – нет, мирно так беседует, говорит:
– А ваши федералы другие? Заходят в дом, все выносят – ковры, телевизор, мебель, посуду, одежду, – грузят на свой «Урал», а потом еще бросят в печку гранату и уезжают. И так – восемь лет по всей Чечне. А купить их можно просто за бутылку. Хочешь через блокпост оружие провезти, спирт, наркотики – только плати. Я не знаю, о чем ваш Путин думает. Всю армию пропускают через Чечню и всех солдат превращают там в мародеров. Нужна России такая армия?
Тут у него телефон снова завибрировал и высветился экранчиком. Он посмотрел на этот экран, а потом кивнул Гоше на меня:
– Твоя жена?
Гоша смутился, но сказал честно:
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Любит тебя, – усмехнулся Мовсар. – Вон как за руку вцепилась… Знаешь, у меня тоже есть такая… И тоже любит, даже сюда звонит. Вот… – И показал на вибрирующий телефон. – Не знаю, как быть…
– Ответь, – сказал Гоша.
– Не в этом дело…
– А в чем?
– Русская она. Если мы от вас отделимся, мне чеченских детей нужно делать. А она русская, понимаешь?
И тут я спросила:
– А ты ее любишь?
Но Бараев мне не ответил, резко нажал кнопку на телефоне, приложил к уху:
– Алло! Вер, уже пять утра! Ты чё не спишь? – И, послушав женский голос, перебил: – Да ничё не будет! Мне Казанцев звонил, он утром прилетает на переговоры. А ты видела, что ко мне Кобзон приходил? И Примаков, и Аушев – видела? Что? А ты знаешь, как у нас старики говорят: «Бойцу джихада воздается даже за следы его лошади, когда она пасется на длинной привязи» Все, Вер, мне некогда, я с людьми разговариваю. Спи! – И дал отбой.
– Любишь ты ее… – сказал ему Гоша.
Мовсар резко встал:
– Ладно! «Любишь» – «не любишь». Пошли…
И ботинком загасил окурок.
Мы тоже встали.
Тут на лестнице, на площадке второго этажа возник Аслан, крикнул:
– Мовсар, тебя Ясир ищет!
– Зачем?
– Мы нашли видео нашего захвата! У них тут, оказывается, видеозапись была включена, когда мы в зал ворвались. Пошли посмотрим!
– Счас… – ответил Бараев. – Отведу людей на балкон…
По дороге Гоша сказал:
– Но ты понимаешь, что мы не можем отдать вам Кавказ?