Общего языка не изобретено.- Эсме сделала очередную затяжку.- И переводчиков здесь тоже нет. А если есть, то единицы. Милли в изумлении уставилась на крестную мать.
- Ты хочешь сказать, такого понятия, как счастливый брак, не существует?
- Я хочу сказать, что не существует такого понятия, как честный брак,- заключила Эсме.- Счастье - это из другой категории.
- Наверное, ты права,- нерешительно проговорила Милли и бросила взгляд на часы.- Мне пора.
- Уже?
- Коллеги Саймона должны вручить нам свадебный подарок.
- Ясно.- Эсме затушила окурок о донышко перламутровой пепельницы.- Надеюсь, я хоть немного помогла тебе в решении твоей маленькой проблемы?
- Если честно, нет,- напрямик ответила Милли.- По-моему, я еще больше запуталась.
Эсме добродушно улыбнулась.
- Прости, солнышко.- Она обвела взором лицо Милли.- И как же поступит эта… гипотетическая девушка?
- Не знаю,- сказала Милли после долгого молчания.- На самом деле не знаю.
В тот день после обеда Джеймс Хэвилл покинул офис и направился на Бертрам-стрит.
Он отпер дверь ключом и вошел в дом, погруженный в полуденную тишину, порой нарушаемую лишь редким скрипом. Джеймс постоял в коридоре, прислушиваясь, но все безмолвствовало - как он и надеялся, дом был пуст. В этот час постояльцы осматривали достопримечательности, Милли еще не вернулась с работы, домработница уже ушла. Дома должна быть только Оливия.
Джеймс поднялся по лестнице, стараясь ступать как можно тише. На втором этаже его сердце заколотилось от волнения. Он планировал этот разговор все утро; сидел на совещаниях и думал только о том, что скажет жене. И как.
Дверь в ее спальню была закрыта. Несколько секунд Джеймс рассматривал маленькую фарфоровую табличку с надписью: «Посторонним вход запрещен», затем постучал.
- Да? - послышался встревоженный голос.
- Это всего лишь я,- успокоил Оливию Джеймс и распахнул дверь.
Работал электрокамин, и в комнате было тепло, даже жарко. Оливия сидела перед телевизором в кресле с поблекшей ситцевой обивкой. Ее ноги покоились на скамеечке, которую она сама обшила декоративной тканью. Рядом на столике стояла чашка с чаем. В руках у Оливии был ворох бледно-розового шелка.
- Привет,- поздоровался Джеймс и бросил взгляд на экран, где в старом черно-белом фильме Бетт Дэвис[7] ледяным тоном отвечала мужчине с квадратной челюстью.- Извини, не хотел тебе помешать.
- Ничего.- Взяв телевизионный пульт, жена уменьшила громкость, так что голос Бетт Дэвис превратился в едва слышное бормотание.- Как, по-твоему?
- Ты о чем? - растерялся Джеймс.
- Платье Изабел! - Оливия подняла руки, демонстрируя шелковую ткань.- Мне показалось, оно смотрится простовато, поэтому я решила украсить его розочками.