То, что он выдает за неуверенность в себе, на самом деле является скрытой формой завышенной внутренней самооценки. Тоску же и уныние на него нагоняет лишь тот факт, что он совсем перестал писать. Но неужели ему непонятно, что эта мысль становится самосбывающимся пророчеством? Он говорит, что писать не может, а потому - вполне естественно - и не пишет. Это же проще простого. Я ему постоянно говорю, что он куда успешнее реализовал бы себя как писатель, если бы меньше хныкал и больше времени уделял писательскому ремеслу. Он же возражает, что с большим удовольствием последовал бы этому совету, но я, видите ли, заставляю его тратить все свободное время на написание какой-то идиотской книги писем самому себе. Но это же просто смешно. По крайней мере, по моему настоянию он пишет хоть что-то, в отличие от «ничегонеписания», которым занимается в остальное время. Более того, я считаю, что ему как писателю пойдет только на пользу хотя бы время от времени копаться в своих чувствах. У себя в Би-би-си он числится принимающим редактором. Его работа заключается в том, чтобы требовать от других писать все более дурацкие, примитивные и плоские шутки. Хочешь не хочешь, а на такой работе забудешь о каком бы то ни было творчестве.
Ну вот, на это он не стал возражать. И то верно: к чему спорить, если тебя критикуют абсо лютно справедливо. Вот только непонятно, зачем было до этого брюзжать и напускать на себя вид несправедливо оскорбленной творческой натуры.
Ей-то хорошо. Только и знает повторять: пиши да пиши. А мне не пишется. Не могу выдавить из себя ни строчки. «Территория, свободная от любых проявлений творческой активности». Из всего, что как-то со мной связано, менее бесплодным, чем мое воображение, являются только мои яйца. И все-таки Люси абсолютно неверно оценивает мое отношение к детям. Нет, я, конечно, хочу иметь детей. Ну, по крайней мере думаю, что хочу. Точнее всего я могу выразить эту мысль так: если я и хочу иметь детей, то только потому, что люблю Люси. И рассматривать эту проблему я готов лишь под таким углом зрения. Как только я начинаю думать о детях абстрактно, мне тотчас же представляются многомесячные недосыпания и заблеванный (ну, может быть, заплеванный кашей) мой любимый музыкальный центр. Появление детей представляется мне концом привычной жизни, а мне, между прочим, нравится жить так, как я привык. Мне нравится моя работа, я люблю выпить когда мне хочется, спать по ночам, не просыпаясь по чьему-то требованию. Мне, в конце концов, нравится, что моя одежда всегда опрятна, а мебель у нас в доме не поломана, не исцарапана и, простите, не загажена Если попытаться быть абсолютно объективным, то, пожалуй, я не мог бы сказать о себе, что сгораю от желания обзавестись детьми, и кстати, я не намерен обманывать Люси, пытаясь доказать ей обратное. Пусть считает меня бездушной циничной скотиной - это ее право. Но врать и оправдываться я не собираюсь.