В глубине души я надеюсь, что она снизойдет до моих молитв.
Ну вот и прошел день после того, как мы с Люси занимались любовью на вершине Примроуз- Хилла. И прошел он, надо сказать, не самым лучшим образом.
Честно говоря, сегодняшний день обернулся такой нервотрепкой и неприятностями, о которых я и подумать не мог.
Положительной стороной вчерашнего мероприятия является то, что Люси пребывает в полном восторге по поводу его успешного осуществления. Похоже, она окончательно убедила себя в том, что для столь долгожданной беременности ей не хватало только нашего обоюдного позитивного настроя. По-моему, она окончательно уверовала в магическую силу древнего ритуала и какой-то энергии, неизвестно откуда взявшейся на Примроуз-Хилле. Вернувшись с работы сегодня вечером, я увидел, как она сидит перед телевизором, не особо внимательно вглядываясь в экран, задумчиво потягивает ромашковый чай и явно направляет все душевные усилия и помыслы на то, чтобы где-то в глубине ее тела мои сперматозоиды наконец-то воссоединились с ее яйцеклетками. Странное дело: она даже выглядит как-то иначе. Я хочу сказать, что посмотришь на женщину в таком настроении - и сразу поймешь, что она беременна. Из чего можно сделать такой вывод? Понятия не имею. Может быть, она становится как- то особенно умиротворенной и женственной. В общем, не знаю. Зато я знаю точно, что все это полная чушь и особо настраиваться на столь желанный для Люси результат не стоит. Чем больше планов и надежд выстроишь, тем больнее будет, когда они рухнут. Хотя… кто его знает, может быть, Люси и права. Возможно, именно позитивного настроя нам и не хватало. В любом случае, если в этом мире есть хоть какое-то подобие справедливости, то она должна была забеременеть. Почему? Да потому, что другая половина моей жизни сегодня явно пошла псу под хвост.
Я, конечно, не стал расстраивать Люси рассказами о своих мучительных переживаниях. Когда она меня спросила, как прошел день и как у меня дела на работе, я ответил коротко: «Все нормально». Ну, нельзя, просто нельзя сообщать женщине, пребывающей в столь благостном расположении духа, такую простую и, увы, очевидную новость, что ее обожаемый муж является на самом деле редкостным мудаком (если сказать чуть более прилично - шутом гороховым). Я не посмел сказать этой милой, доверчивой хранительнице семейного очага, что карьеру ее возлюбленного рыцаря, защитника дома и семьи, можно смело считать законченной. До полной нищеты остался один шаг. Я просто не нашел в себе сил рассказать ей о том, что сегодняшняя съемка премьер-министра в программе «Расти большой» обернулась таким бардаком и позорищем, какого Лондон не видывал со времен Генриха VIII и его похождений с женщинами.